Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -январь 2012- май 2013

Александр Генис: И это очень не нравится нынешним феминисткам, которых в Америке, пожалуй, больше, чем где-либо еще. Характерна в этом отношении позиция популярной колумнистки “Нью-Йорк Таймс” Морин Доуд. Она выросла в большой католической семье американских ирландцев, но, несмотря на это, а, может, как раз поэтому свирепо обличает пороки католической церкви.

Борис Парамонов: Дело не в феминистках или в защитниках детей. Тут важнейшее, по-моему, следующее: американцу или американке очень трудно если не стать, то оставаться католиками. Становятся фактом рождения в католической семье – ирландцы и итальянцы в США составляли основной католический контингент. Трудно не быть католиком, а остаться им в Америке, то есть навечно подчиниться внешнему церковному авторитету, склониться перед надличной инстанцией. Все это идет против глубочайших особенностей американского характера. Американцы – люди острого индивидуального сознания, самостоятельные, самодеятельные, инициативные, они активно относятся к бытию. А католик в идее своей, не говоря уже о многовековой практике, - это человек, готовый смириться перед церковным авторитетом. Вот и говори такому человеку – я имею в виду американца, - что употреблять презервативы или делать аборты – непозволительный грех.

Александр Генис: Но это не только в Америке, вся современная культура развитых стран давно уже стала принципиально светской. Не зря говорят, что Европа вступила в постхристианскую фазу своего развития. Но и те, кто остался в лоне католической церкви, требует ее радикального реформирования. Вот несколько цифр: 85 процентов жителей Германии считают целесообразными браки священников, 75 процентов - за то, чтобы женщины могли принимать сан.

Это в равной степени относится не только к протестантским, но и к традиционно католическим странам, вроде Италии или Испании. Что говорить, если в такую католическую страну, как Ирландия, завозят польских священников, потому что своих не хватает.

Борис Парамонов: Конечно, но следует различать между общекультурными тенденциями, свойственными и США, и Японии, и России, и складом национального характера. Ну не может американец думать, что кто-то за него решает вопросы, касающиеся его или ее глубоко частных проблем. Американец, повторяю, может считаться католиком и быть прихожанином католической церкви, но сформирован он атмосферой протестантской Америки - страны, созданной беглецами-пуританами.

Но верно и то, о чем вы сейчас сказали, Александр Александрович, - католицизм, поскольку он держится за церковную традицию, за Ватикан, - конечно, выпадает из духа времени, духа века сего, как говорили когда-то. Он культурно несовместим с современностью. Об этом писали много раз, в общем-то, ничего другого и не писали, то есть писали и пишут все, но я хочу привести суждение любимого моего Розанова Василия Васильевича, гениального человека. Есть у него книга «Итальянские впечатления», там, естественно, много говорится о католицизме, о папстве. Но как говорится! Цитирую:

«Я вышел на главную улицу. Так же опять, как и вчера, скользили здесь ласточки-велосипедисты.

- Вот кто победил католицизм – велосипедисты! Нет, серьезно. Во-первых, велосипедисты действительно никогда не вернутся в лоно католицизма, не вернутся тверже, нежели Дарвин и Гельмгольц. А во-вторых, серьезно победила его маленькая нужда, маленькое удовольствие, победила ежедневность, будничность. Католицизм весь пустынен, вышел из пустынного, уединенного настроения души человеческой. Это – великий праздник души человеческой, хотя, может быть, и темный, но который главным образом отрицает, и бессильно отрицает, будни, который не охватил собою и даже не взглянул на великое и серьезное содержание будничной жизни, то есть простой ежедневной работы, ежедневного пота, крошечных здесь радостей и огромной нравственной стороны».

Мне кажется, между прочим, что из этих розановских слов исходил Илья Эренбург, когда писал в «Хуренито», что нынешний католицизм не замечает нового темпа жизни, новой скорости человеческого быта. И Великий Провокатор предлагает в записке Ватикану устраивать мессы на каруселях – чтоб все летело и кружилось. Там такие слова есть: «Бедный ватиканский затворник! Он всё еще думает о враге Вольтере и не замечает комика Макса Линдера». Макс Линдер был самый знаменитый киноартист до Чарли Чаплина.