Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -июнь 2003- декабрь 2004

Письмо Солженицына с содержащимися в нем предложениями, - несомненно, программа-минимум. Он сказал едва ли десятую часть того, что было у него на уме, да и неоднократно высказывалось им же в других его всем известных текстах. В самом деле, какова его основная, да, пожалуй, и единственная претензия к марксистской идеологии? Та, что интернационалистская традиция марксизма уводит Россию с путей ее внутреннего развития и заволакивает во всякого рода международные авантюры. Ничего не сказано, к примеру, об основной экономической догме марксизма: обобществлении производства, (сначала открытой, а потом завуалированной) ликвидации товарно-денежных отношений, уничтожении свободного рынка. А здесь-то и следует видеть основную причину советской экономической отсталости. Солженицын решается только на то, чтобы поднять голос против колхозов; в отношении денационализации промышленности не сказано ни слова.

Тут мы встречаемся с едва ли не основной мыслью Солженицына, делающей его мировоззрение в целом остро противоречивым и не вызывающим сочувствия у большинства о нем пишущих. В основе всего его мировоззрения лежит мысль, до которой мировая практика (о теории не говорю) еще не дошла - не решается ввести ее в ясное поле сознания. Дело в том, что Солженицын - самый настойчивый и едва ли не самый последовательный противник того цивилизационного прогресса, которым идет передовое человечество. Строго говоря, Солженицын - зеленый. Он против экстенсивного разворачивания продвинутых технологий, против гонки производства потребительских товаров, строго говоря, против богатства, понимаемого как излишек, роскошество. Эта тема существует, и неверным было бы ее замалчивать, но в Письме вождям Солженицын поставил ее каким-то незаметным боком, не впрямую. (Да и смешно было бы говорить о вреде богатства в нищей стране.) Соответствующие свои мысли он выразил в той главе Письма, которая трактует проблему так называемого Северо-востока. А именно: на громадных и все еще не освоенных пространствах Сибири и Дальнего Востока Солженицын призывает построить некую альтернативную цивилизацию, Россию номер два, и главной чертой этой цивилизации должна стать, по его словам, стабильная, непрогрессирующая экономика, ориентированная на сохранение природы, а не на растранжирование ее скудеющих ресурсов. Но эта мысль брошена так вскользь, настолько неразработана, что ее трудно обсуждать всерьез. Как построить эту самую стабильную экономику? Такого опыта у человечества еще не было; не считать же таковым советские годы. И к тому же Солженицын очень неудачно обозначил возможный для такого эксперимента регион - русский Северо-восток. Давно уже доказано, что эти земли невозможно вводить в техноэкономический оборот, это приведет к экологической катастрофе. В начале соответствующей главы своего Письма Солженицын называет четыре страны, по счастью сохранивших еще обширные необработанные земли: Аргентина, Бразилия, Канада и Россия. Не знаю, что можно в этом отношении сказать об Аргентине и о Бразилии, но вот о Канаде точно известно, что она неслучайно жмется к северной границе Соединенных Штатов, располагая свое цивилизованное пространство почти полностью вдоль сорок девятой параллели, на глубину не больше одного градуса. Северные пространства Канады бесполезны в хозяйственном отношении, поэтому их и не развивают. Там только туристы бродят в поисках экзотической рыбалки.

И вот тут хочется сказать несколько слов о Солженицыне-художнике, как он сказался даже в таком, казалось бы, деловом документе, как Письмо вождям Советского Союза. Человек начитанный легко определит, откуда у него эта стратагема русского Северо-востока. Да из Истории С.М. Соловьева. Выдающийся ученый описал русский исторический процесс как переход от родового к государственному строю. Русская земля была коллективной собственностью князей Рюрикова дома. Это была тогдашняя номенклатура. Князья передвигались с места на место, согласно принципу родового старшинства. Н а больший - великий - князь закономерно владел Киевом. Этот порядок нарушил Андрей Боголюбский, отказавшийся от киевского стола и перенесший свою деятельность на Северо-восток, где причитавшееся ему владение, как бы сейчас сказали, приватизировал. На Северо-востоке сложился новый государственный строй не просто в силу отдаленности этого района от прежних центров власти, а по причине создания здесь принципиально новых социальных отношений, основанных уже не на коллективном владении русской землей, а на началах частной собственности. Это и привело к смене родового порядка государственным, к созданию так называемого "вотчинного государства", в дальнейшем пошедшего на децентрализацию собственности, на отделение ее от власти.