Елена Ковальская - Ангелы тоже люди

наркотиков. Лидия Виноградова начала с того, что «нюхала» вместе с клиентами для так

называемого кайфа, однако, впоследствии пристрастилась к более дешевым наркотикам.

Лидию выгнали из казино, так как она открыто пыталась надурить клиентов казино и

шантажировать некоторых из них в поиске денег на дозу. К тому времени один из

опекунов, дедушка Лидии, скончался, а бабушка, видя, что с внучкой что-то не так,

неоднократно пыталась с ней поговорить, однако, Лидия на контакт совершенно не шла.

Домой стала приводить сомнительного вида дружков, с которыми варила так называемую

«маковую соломку». Бабушка умерла от сердечной недостаточности, ее похоронили

соседи на собранные средства. Девушки на похоронах не было, она была в отключке после

очередной дозы...

«Боже мой, почему мне никто не сообщил, что мама умерла?.. Ах да, приблизительно в то

время я жила отшельницей в ските... Но почему все так получилось, почему?!! Почему

Бог позволил этому всему свершиься, ведь я так молилась ему. За себя, за близких, за все

человечество. Мои молитвы спасли многих, я знаю, но Он не уберег самых близких мне

людей!!!»

- Смерть Лидии Виноградовой стала закономерным окончанием ее образа жизни в

последние годы. Она умерла от передозировки наркотиков в одном из питерских

притонов. После себя не оставила ни детей, ни творений, ни доброй памяти. Это, пожалуй,

все...

- В чистилище, - безапелляционно произнес Председатель и громко стукнул золотым

молоточком по столу, тем самым объявляя, что решение принято и обжалованию не

подлежит. Мария открыла рот, чтобы возразить хоть что-то на этот жесткий приговор,

однако, из горла ее не вылетело ни звука. Да и в конце концов, кто она такая, чтобы

перечить высшим?

Девушка шла за Марией, низко опустив голову. Дорога до чистилища была недолгой и

проходила по оранжевой пустыне, освещенной низким красным светилом.

- Ляля, - наконец, остановившись и собрав остаток сил, осмелилась заговорить Мария, -

девочка моя, узнаешь ли ты меня?

- Конечно, - голос девушки звучал безразлично. - Я сразу тебя узнала. Я так долго ждала

нашей встречи, что еще в детстве изучила твое лицо по фотографиям вплоть до самых

маленьких черточек. Я бы узнала тебя даже в кромешной темноте, по силуэту, наощупь,

сердцем, но ты так и не появилась. А теперь мне уже все равно...

- Девочка моя, не говори так... Я всегда думала и молилась о тебе...

- Что мне до твоих молитв, какой в них прок... Ты думаешь, что с их помощью спасла

кого-то? Покажи мне их! Я им выцарапаю глаза! Ведь вместо того, чтобы читать мне

детские книжки, ты молилась за этих... таких далеких, таких несуществующих! Они

отняли у меня мать... Я так много выстрадала в своей пусть и неудавшейся, короткой

жизни. Но разве эти бездушные бледнолицые ангелы вспомнили об этом? Они только

обвиняли, обвиняли... И ты не лучше... - Лялечка наконец-то подняла на мать глаза,

полные слез. - Но я тебя прощаю... ты теперь ангел... единственный ангел в нашей семье.

Дедушка с бабушкой, наверное, не стали, они же плохо меня воспитали, – искривленная

сарказмом улыбка хоть немного осветила ее лицо. - Пока. Не скучай...

- Погоди!

Ляля нехотя обернулась на окрик матери, похожий на стон раненой птицы.

- Что мне для тебя сделать? Чего ты хочешь, скажи мне?

- А что ты МОЖЕШЬ сделать для меня ТЕПЕРЬ? Ты даже не в силах переродиться, чтобы

побыть со мной там, в той другой жизни, как я мечтала. Да и зачем? Что тебе там делать,

такой чистенькой? Так что я пошла...

- Я буду молиться за тебя, - сказала Мария и осеклась...

Ангел Мария летела за несчастной, худенькй фигуркой своей некогда земной дочери, и ее

глаза застилали слезы. Поздно...Все слишком поздно... Дочь права - что она может дать ей

теперь, своей Лялечке. Перед глазами встала картинка, когда она купала ее маленькую в

ванночке, а та заливалась радостным смехом, представила ее маленькое милое личико...

Вот и конец дороги. Как все быстро. Теперь Мария должна постучать во врата, они

откроются, и тогда уже будет совсем поздно что-то сказать, что-то сделать...

Ляля обернулась.

- Ты заслужила эту райскую жизнь, мама, теперь можешь наслаждаться... Нет, правда. Я не

иронизирую. Может, и был смысл во всех твоих молитвах, не зря же так по разному

выглядят наши дальнейшие пути... Жалко, что когда я потеряю память, не смогу

вспомнить твоего лица, и что ты у меня была... Тогда ты помни за нас двоих... Я люблю