Елена Ковальская - Ангелы тоже люди

место, у всех и так нервы на пределе!

И добавил, покачав головой:

- А с виду такая приличная девушка была, вот что с людьми делает алкоголь...

У Евы от возмущения потемнело в глазах:

- Да я же вас всех спасаю!!!

Егор сжал ее в объятиях и постарался прижать голову девушки как можно крепче к своей

груди.

- Безобразие! – произнесла старушка, прошаркавшая в сопровождении девочки, видимо

внучки, - и куда только милиция смотрит!

Ева больше не пыталась вырваться, и Егор ослабил хватку.

- Извини, ты не оставила мне выбора...

- Почему, почему ты им не сказал? – всхлипнула Ева, слезы двумя ручейками заструились

по ее щекам. – Еще не поздно, давай сделаем это, давай спасем их!

- Невозможно. Все предрешено.

- И нет ни единого шанса у этих несчастных?

- Есть один тысячный шанс, но это практически невозможно. Если в самолете, кроме тебя,

найдется еще одна важная персона, тогда шансы становятся гораздо выше, и то никто не

даст гарантии, что ход событий захотят изменить, вмешательство опасно. Чтобы самолет

гарантированно приземлился, необходимо присутствие трех таких персон.

- А как же ты? Ты можешь полететь! Ты же ангел, значит, уже важен!

- Разжалованный, - грустно улыбнулся Егор. - К тому же, сейчас такой же обычный

смертный. Так что мою персону к важным никак не причислишь. Видишь, шансов

практически нет!

Ева бессильно опустилась в кресло и обхватила голову руками.

- Пойдем отсюда, не терзай себя, - потряс ее за плечо Егор.

- Оставь меня, мне надо подумать, - отрешенно ответила девушка. Егор сел рядом и стал

молиться всем богам, чтобы та приняла верное решение.

Наконец Ева подняла голову.

- Я не могу так. Никогда не прощу себе того, что, зная обо всем, я не смогла спасти этих

людей. У меня всю оставшуюся жизнь будут стоять перед глазами этот малыш в красном

комбинезончике с Левой Беней, старушка со своей внучкой... Конечно, я уже не смогу, да

и просто не успею им все объяснить, уговорить. В конце концов мне опять не поверят и

просто отправят в милицию. Но... Как ты говоришь? Один шанс из тысячи? Я, пожалуй,

рискну... И если я действительно Ему нужна, - она кивнула наверх, - то Он знает, что надо

делать. А если Ему все равно, то...

Она с размаху до дна «хлопнула» практически не тронутый Егором бокал коньяка и взяла

в руки сумку.

- Постой, - схватил ее за плечо Егор, пытаясь остановить.

- Прошу тебя, не надо, я уже все решила. К тому же, ты, наверное, знаешь не все. Однажды

моя персиковая фея сказала, что раз в жизни мне придется принять очень важное решение,

и необходимо, чтобы оно было на сто процентов верным. Тогда я подумала, что это было

сказано о моем поступлении на филфак. Теперь я знаю, о чем она говорила. И знаю, какое

решение будет единственно правильным.

Егор смотрел вслед уходящей Еве. Когда ее не стало видно, у него появилось такое

ощущение, что в его жизни стало пусто, он потерял что-то важное...

Высокая голубоглазая стюардесса, прямо как с рекламного плаката, в «аэрофлотовской»

униформе уже проверяла, пристегнуты ли ремни безопасности, когда рядом с Евой кто-то

плюхнулся на сидение и сказал:

- Сегодня ты от меня просто так не отделаешься!

Ева повернула к нему голову и улыбнулась:

- Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ты бы не отделался от меня всю

свою жизнь!

Сильно было сказано, раньше она не осмелилась бы об этом даже подумать. Но сейчас все

можно, и эта свобода немного кружила ей голову. И парень на нее смотрит так тепло, с

такой нежностью. Турбины заработали, самолет вздрогнул и понесся прямо навстречу

своей судьбе. В животе у Евы свело от страха, но ее руку надежно сжимала крепкая рука

Егора, и от этого было как-то ново и удивительно спокойно. «Так, наверное, бывает

всегда, когда принимаешь единственно правильное решение», - подумала она и спросила:

- Егор, правда ведь, смерти не бывает?

- Правда, - ответил Егор и улыбнулся. Он не стал объяснять, что умирать страшно всегда,

даже если ты уже делал это тысячу раз. Такова природа этой милой «старушки с косой».

Поэтому надо сделать еще одну вещь... Собрав оставшиеся силы, он постарался передать

своей спутнице умиротворение и сон. Ева, зевнув в кулачок, положила свою белокурую

головку на его плечо. Во сне она счастливо кому-то улыбалась, когда через час самолет

начало трясти, как телегу на колдобинах. «Ну вот, наверное, начало конца», - подумал