Макс Лукадо - В деснице благодати

обрезания?» (Рим. 4:10).

Важный вопрос. Если Бог принял Авраама лишь после обрезания, то Авраам был

принят Богом за свои заслуги, а не за свою веру.

Что же отвечает Павел? Авраам был принят «до обрезания» (Рим. 4:10). О том, что

Авраам был принят Богом, сообщается в 15-й главе Бытия, а обрезание описано в 17-й

главе той же книги. Эти два события разделяют четырнадцать лет!

Если Авраам уже был принят Богом, то зачем ему понадобилось обрезание? На

этот вопрос Павел отвечает следующим образом: «…знак обрезания он получил, как

печать праведности через веру, которую имел в необрезании...» (Рим. 4:11). Эта мысль

имеет для Павла решающее значение — обрезание служит лишь символом. Оно нужно, только чтобы засвидетельствовать то, что уже сделано Богом.

Печатая эти строки, я вижу замечательный пример похожей символики. На моей

левой руке имеется символ — золотое кольцо. Хотя это не вершина ювелирного

искусства, оно бесценно. Молодой симпатичной учительнице начальных классов оно

обошлось в двести долларов. Она надела кольцо на мою руку в день нашей свадьбы.

Это кольцо — символ нашей любви, свидетельство нашей любви, даже декларация

нашей любви, но не ее источник.

Когда у нас случаются неприятности или размолвки, я вовсе не снимаю кольцо, чтобы водрузить его на алтарь и молиться на него. И я не тру его, чтобы обрести

мудрость. Потеряйся это кольцо, расстроился бы я, но не наш брак. Оно — только

символ, и больше ничего.

Предположим, что я попытался бы сделать это кольцо чем-то большим, чем то, что

оно собой представляет. Допустим, я стал бы худшим из мужей, злобным и неверным.

Вообразим, что я не давал бы Деналин того, в чем она нуждается, и не заботился бы о

наших детях. И однажды она, дойдя до точки, сказала бы:

— Ты мне не муж. Ты меня не любишь и совсем не думаешь обо мне. Я хочу, чтобы

ты ушел.

И что она, по-вашему, сказала бы, если бы я начал возражать:

— Как ты могла сказать такое? Я ношу твое кольцо. Я ни разу не снимал его даже на

минуту! Да, я частенько бью тебя и обманываю, но я же ношу кольцо. Разве этого мало?

Многие ли из вас считают, что такой довод заставит ее расплакаться и просить

прощения:

— О, Макс, как я могла упустить это из виду! Ты так самоотверженно носил мое

кольцо все эти годы. Да, ты частенько бьешь меня, забываешь обо мне, ни во что меня

не ставишь, но все это не в счет, ведь ты носишь кольцо.

Чушь собачья. Она никогда такого не скажет. Почему? Потому что вне нашей любви

кольцо ничего не значит. Оно символизирует любовь, но не заменяет ее. Павел

упрекает иудеев в том, что они полагаются на символику обрезания, забывая о своей

душе. Не смог ли бы он упрекнуть в той же самой ошибке и нас?

Примерим в этой ситуации современные символы, такие как крещение, причастие

или принадлежность к церковной общине.

«Боже, я знаю, что никогда не думаю о Тебе. Я знаю, что ненавижу людей и

обманываю своих друзей. Я следую всем вожделениям плоти и неверен своей жене. Но

Ты ведь не против, правда? Я имею в виду, в конце концов, я все-таки крестился тогда, в

христианском летнем лагере, когда мне было десять лет».

Или: «...каждую Пасху я причащаюсь».

Или: «...мои отец и мать были пресвитерианами в пятом поколении, Ты же знаешь».

Не думаете ли вы, что Бог скажет: «Ты прав. Ты никогда обо Мне не думаешь и не

чтишь Меня. Ты ненавидишь своего ближнего и жесток со своими детьми, но, раз ты

крестился, Я не буду обращать внимания на твою непокорность и неправедную жизнь».

Чепуха. Символ не имеет силы без того, что он символизирует.

В моем шкафу висит студенческая спортивная куртка. Я заслужил ее, два года

играя за университетскую футбольную команду. Она тоже своего рода символ. Символ

труда и пота в долгие часы тренировок на поле. Эта куртка и больное колено — память

о том, на что я был способен двадцать лет тому назад. Думаете, если я сейчас надену

эту куртку, то сразу сброшу фунтов двадцать лишнего веса и превращусь в

стремительного юношу? Думаете, если я войду в этой куртке в кабинет тренера, он

встретит меня распростертыми объятьями и словами: «Нам давно не хватало такого

игрока, как ты. Скорей на поле!»?

Чушь собачья. Эта куртка — просто воспоминание о том, чего я когда-то добился.

Она ничего не говорит о том, на что я гожусь сегодня. Сама по себе она не преобразит

меня, не сделает меня лучше и сильнее.

Не способно на это и ваше наследие, даже если вы потомок Джона Уэсли.