Макс Лукадо: Он всё ещё двигает камни

Луки 15:25-32

... Он рассердился и не хотел войти.

Луки 15:28

11

Дело старшего брата. Трудное дело. Потому что начиналось-то все неплохо. Он

прибирался в своей комнате и чистил зубы. Играл по правилам и платил налоги.

Резюме отличное. Кредитная история до неприличия безупречна. Преданность делу?

Пока младший братец предавался увлечениям юности, старший прилежно сидел

дома и сеял кукурузу. Внешне выглядел именно так, каким хотел его видеть отец. Но

внутри был озлобленным и пустым. Зависть одержала над ним верх. Гнев поглотил.

Горечь ослепила.

Ты ведь помнишь фабулу? Это, наверное, самая известная из всех притч Иисуса.

Третья по счету в главе 15 Евангелия от Луки. Там три истории о трех вечеринках.

Первая начинается, когда пастух находит потерявшуюся овцу. У него есть еще

девяносто девять. Одну мог бы просто списать. Но пастухи мыслят не как

бизнесмены. Поэтому он идет ее искать. Находит, несет на руках к стаду, срезает

для нее лучшую траву и потом празднует.

Вторая вечеринка проходит перед входом в дом. Женщина потеряла монету. У

нее еще были деньги, но ты ни за что об этом не догадаешься, если посмотришь, как

она себя ведет. Двигает мебель, выметает весь мусор в жилище, пока не находит. И

тогда начинает радостно кричать на всю улицу и приглашает соседей отпраздновать

событие.

И вот третья притча про блудного сына. Парень разбил отцовское сердце —

забрал свое наследство и попусту все растратил. Продал свое достоинство за

бутылку виски, а самоуважение потерял где-то в свинарнике. Потом затосковал и

решил вернуться домой. Надеялся, что папаша даст какую-нибудь работенку, ну и

жилище где-нибудь в гараже. А оказалось, отец все это время никому не позволял

занимать место своего сына за семейным столом и каждый вечер зажигал в его

комнате свет.

Отец так рад, что сын вернулся. И ты, конечно, ни за что не угадаешь, что

происходит затем. Вечеринка! Нам-то, блудным повесам, такие вещи по нраву, а вот

старший сын пришел в ярость.

«Он осердился» (Лк. 15:28). И, в общем-то, понятно почему. «Так вот, как в этой

семье можно получить признание! Пей, гуляй, спусти наследство и получишь

праздник в свою честь!» Поэтому он уселся на задворках и надулся.

Со мной однажды такое случилось. Была вечеринка, а я сидел надувшись.

Праздновали Рождество. Я был в четвертом классе. А четвероклассники очень

серьезно относятся к праздникам, особенно если раздают подарки. Перед этим мы

тянули бумажки с именами друг друга. Если ты не знаешь, кому досталось твое имя, то нужно во всеуслышание намекать, какой бы тебе хотелось получить презент. Я не

мог упустить такой шанс. Я мечтал о «Шестом пальце». Это игрушечный пистолет, который идеально помещается в руку и выглядит как палец. (На самом деле, есть

такой!)

И вот пришел день открывать подарки. Я был уверен, что получу пистолет. Все в

классе слышали мои «намеки».

Я сорвал обертку, открыл коробку и... знаете, что там было? Письменные

принадлежности! В стиле «вестерн». Бумага и конверты с ковбойскими лошадьми по

углам. Что за гадость! Наверное, осталось с прошлого Рождества. Десятилетние

12

мальчики не пишут писем! О чем только этот тип думал? Вне всякого сомнения, чья-то мама забыла, что мне нужно купить подарок, а вспомнила об этом только

рождественским утром. Тогда она спустилась в кладовку, перетрясла имевшееся

там старье, пока не обнаружила эту канцелярщину.

Можете связать меня и бросить в реку, но я просто лишился рассудка. Я был в

ярости. И решил игнорировать праздник. Я был там, но сидел надувшись.

Так же поступил и старший брат. Он тоже чувствовал себя жертвой

несправедливости. Когда отец пришел за ним, парень начал перечислять все

жизненные перипетии с самого начала. Послушать его, так проблемы начались

прямо в день его рождения.

«Вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты

никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда

этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него

откормленного теленка» (Лк. 15:29, 30).

Кажется, будто оба сына жили на скотном дворе. Один в загоне бунтовства, другой — на ферме самосожаления. Младший вернулся домой. А старший — нет.

По-прежнему на помойке. Но ведь он говорит то же самое, что и ты, когда видишь, как соседский ребенок получил в подарок велик, а ты — нет. Несправедливо!