Макс Лукадо - Он выбрал гвозди

мужчины одного возраста с ее отцом смотрели на нее. Она не пыталась это

оправдать — она об этом не думала. Мадлен просто исполняла свою работу и брала

их деньги.

Возможно, она бы никогда не задумалась об этом, если бы не письма. Их приносил

двоюродный брат ее бывшего дружка. Не одно, не два, а полную коробку. Все были

предназначены для нее. Все они были от отца.

«Твой парень, наверное, выдал тебя. Эти письма приходят два, а то и три раза в

неделю, — жаловался двоюродный брат. — Дай ему свой адрес». Но она не могла это

сделать. Он мог ее найти.

Но она не могла и вскрыть конверты. Она знала, что там написано: он хотел, чтобы она вернулась домой. Но если бы он знал, чем она занимается, то не писал бы

ей.

Ей казалось, что будет не так больно, если не читать их. Поэтому она их не

читала. Ни на той неделе, ни на следующей, когда парень принес новые письма, ни еще

через неделю, когда он снова пришел. Она хранила их в гардеробной клуба, 33

сложенными по порядку согласно почтовому штемпелю. Она провела пальцами по

кромке каждого конверта, но не смогла заставить себя открыть хотя бы один.

Большую часть времени Мадлен удавалось притупить свои чувства. Мысли о

доме и о стыде она заталкивала в одну и ту же часть сердца. Но бывали случаи, когда

сопротивляться этим мыслям было слишком трудно.

Как в тот раз, когда она увидела платье в витрине магазина. Такое же, как то, что купил ей отец. Платье, которое было для нее слишком простым. Она надела его с

большой неохотой и встала вместе с отцом перед зеркалом. «Подумать только! Ты

такого же роста, что и я», — сказал он ей. Она съежилась от его прикосновения.

Видя в витрине отражение своего уставшего лица, Мадлен поняла, что отдала

бы тысячу платьев, чтобы снова почувствовать его прикосновение. Она ушла из

магазина и решила больше никогда не проходить мимо этой витрины.

Опали листья и остыл воздух. Приходила почта, двоюродный брат сетовал, а

пачка писем становилась все больше. Но она так и не соглашалась послать отцу свой

адрес. И отказывалась читать письма.

Затем за несколько дней до Рождества пришло еще одно письмо. Той же формы.

Того же цвета. Но на нем не было марки. И его принес не двоюродный брат. Оно

лежало на ее туалетном столике.

«Пару дней назад к нам зашел крупный мужчина и попросил меня отдать его вам,

— объяснила одна из танцовщиц. — Сказал, что вы поймете, что там написано».

«Он здесь был?» — спросила она с волнением.

Женщина пожала плечами: «Конечно».

Мадлен с трудом проглотила это и посмотрела на конверт. Она вскрыла его и

достала открытку. «Я знаю, где ты. Я знаю, чем ты занимаешься. Это не меняет

моего отношения к тебе. То, что я писал в каждом письме, остается неизменным».

«Но я не знаю, что ты писал», - сказала Мадлен. Она вытянула из пачки первое

письмо и прочла его. Затем второе и третье. В каждом письме было одно и то же

предложение. В каждом предложении был один и тот же вопрос.

За считанные минуты пол был усеян бумагой, а по ее лицу текли слезы.

Через час она сидела в автобусе. «Может быть, я успею вовремя».

Она чуть не опоздала.

Родственники уже собирались уходить. Джо помогал бабушке убирать кухню, когда его позвал брат: «Джо, тут к тебе кое-кто пришел».

Джо вышел из кухни и застыл. В одной руке девушка держала рюкзак. В другой

руке она держала открытку. Джо увидел вопрос в ее глазах.

«Ответ: да, - сказал она своему отцу. - Если предложение все еще в силе, то

ответ: да».

Джо проглотил ком в горле. «Ну и ну! Предложение в силе».

И двое снова танцевали в Рождественский сочельник.

На полу рядом с дверью лежало письмо, адресованное Мадлен, с просьбой ее

отца.

«Ты вернешься домой и потанцуешь снова со своим папой?»

34

8

Божье обетование в одеянии

«Я ДАМ ТЕБЕ СВОЕ ОДЕЯНИЕ»

Но безвинный Христос. . взял на Себя наше наказание, чтобы

таким образом искупить нашу вину и избавить нас от

наказания.

/Августин/

Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды

пострадал за грехи наши.

/1 Петра 3:18/