И. Халатников - Дау, Кентавр и другие

Эта работа лежит, скорее, в области биологии, но это толь­ко доказывает широту научных интересов Гамова. Когда была выяснена структура ДНК, возник вопрос, каким образом там записывается информация. В основе ДНК лежат 4 азотистых основания, которые периодически чередуются в двойной спи­рали. Оказалось, что каждое основание — буква, и Гамов прак­тически показал, как расшифровывается этот код. За это тоже впоследствии была присуждена премия, и тоже не ему.

Таким образом, несмотря ни на какие политические выкру­тасы, среди ученых Гамов по праву занимает большое и значи­мое место. Истории известны выдающиеся русские интелли­генты, жившие на Западе, и тем не менее пользующиеся на Родине должным почетом и уважением. Ярчайший пример — И.А. Бунин. В области науки Гамову по праву должно принад­лежать аналогичное место.

МОЙ УЧИТЕЛЬ

Как создавалась школа Ландау

В 1932 г. Ландау переехал из Ленинграда в Харьков. Кроме руководства теоретическим отделом в Украинском фи­зико-техническом институте он начал и преподавательскую ра­боту (сначала в Физико-механическом институте, а затем в Университете). К преподаванию он относился не просто серьез­но, а рассматривал как важную миссию своей жизни. За это друзья сразу назвали его Учителем. Программа физико-мате­матического образования в университетах в то время содержа­ла много анахронизмов. Некоторые из них сохранились еще с XIX века.

Курс теоретической механики читался в течение двух лет. Формулы удлинялись до неудобочитаемых размеров, посколь­ку не использовалось векторное исчисление. Первая револю­ция, которую Ландау произвел, — курс теоретической механи­ки был упразднен, и вся механика излагалась в течение полугода как часть курса теоретической физики. Естественно, что такие нововведения не могли вызвать большого энтузиазма у много­численной группы преподавателей теоретической механики. Ландау нажил себе таким путем немало врагов. Его новатор­ские идеи распространялись также на математику и препода­вание других дисциплин. Он, как человек общественно поля­ризованный, считал, что его идеи реформирования образования необходимо распространить на всю страну, и начал шаги в этом направлении.

В 30-е годы Н.И. Бухарин, после того, как он был выведен из Политбюро, был назначен главным редактором газеты «Из­вестия» и по совместительству руководил Советом по науке. Ландау решил изложить свои идеи Н.И. Бухарину и встретил­ся с ним в Москве в конце 1935 г. К тому времени Н.И. Буха­рин закончил писать Сталинскую Конституцию, и у него было время подумать об образовании. Он внимательно вник в идеи Ландау, одобрил их и, естественно, много говорил о Конститу­ции. Он предложил Ландау написать статью для «Известий», что тот и сделал. В результате 23 ноября 1935 г. появилась статья Ландау «Буржуазия и современная физика». Эта статья, не­смотря на «революционную фразеологию» интересна и в наше время. По возвращении с этой встречи Ландау оставался под сильным впечатлением от беседы с Бухариным. Особо силь­ное впечатление на него произвели обещанные народу сво­бодные выборы. В начале 1936 г. он своему другу Н.Н. Мейма­ну с усмешкой говорил: «Неужели Сталин не понимает, что при свободных выборах его никогда не изберут?» Ландау пове­рил в свободные выборы? Или, используя его любимое выра­жение — «попался на удочку классового врага».

А ведь он нас всех предупреждал: не попадаться!

Наступил 1937 год, известный как «год большого террора». В Харькове начались аресты. В Харьковском ФТИ среди арес­тованных был и ближайший друг Ландау физик-эксперимен­татор Лев Шубников, который уже имел за своими плечами открытие в физике металлов, носящее его имя. Самого Ландау уволили из Харьковского университета. Стало ясно, что оста­ваться дальше в Харькове опасно. И здесь, как нельзя кстати, было получено приглашение от П.Л. Капицы возглавить теоротдел в его институте в Москве. Ландау переехал в Москву, а в Харькове тем временем начались преследования его молодых сотрудников. Первой жертвой стал самый яркий среди них — И. Померанчук. Он был исключен из комсомола «за связь с Ландау». На общем собрании в Харьковском университете рек­тор, говоря о Померанчуке, заявил: «Нам не нужны такие виндеркунды ». Померанчуку и еще нескольким ученикам Ландау удалось сбежать из Харькова в Москву и устроиться в Коже­венный институт преподавать физику. Через год Померанчук представил в ученый совет Кожевенного института для защи­ты кандидатскую диссертацию, содержащую решение ориги­нальной задачи из области релятивистской квантовой механи­ки. Защита проходила на общеинститутском ученом совете, где большинство составляли специалисты кожевенной промыш­ленности и преподаватели марксизма. Последние попытались критиковать работу Померанчука. Дискуссию остановил рек­тор института, бывший дипломат, сказав: «Прошу помнить, что заниматься теоретической физикой — это не кожу дубить». Через несколько лет И. Померанчук занял в теоретической физике ведущую позицию и возглавил теоретический отдел в Институте теоретической и экспериментальной физики, орга­низованном А.И. Алихановым. Этот отдел был фактически филиалом теоротдела Ландау.