Calypso - В среду пошел снег

вполне возможно, у водителя всего лишь речевая дисфункция, или, быть может, все,

произнесенное им, было неправильно услышано Столиным, а может быть, … Впрочем, не

важно. Он выбросил сумбурные мысли из головы, но все же не удержался и снова глянул

в сторону гостиницы.

Портье, вытянувшись по-солдатски, отдавал кому-то честь. На лице его, несколько

расплывчатом из-за расстояния, Владимир Ефимович впрочем углядел подобострастие.

Он перевел взгляд на парикмахерскую и увидел, что женщина на балконе тоже отдает

честь, надменно улыбаясь. Собак рядом с нею уже не было.

«Это какой-то сумасшедший дом, - сердито подумал Столин. - С другой стороны, мне с

ними водку не пить - и баста!» - Он решительно подошел к ступеням парикмахерской, поднялся и потянул за дверную ручку.

Над дверью тихо звякнул колокольчик. Владимир Ефимович оказался в маленькой уютной

прихожей. Прямо перед ним находился небольшой кожаный диван, на котором читала

журнал миниатюрная женщина в тюрбане, сооруженном из полотенца. Взглянув на

Столина, она улыбнулась и неожиданно неприятным голосом заверещала в сторону:

- Мила! Клиент!

На ее голос из-за угла показалась девушка в розовом халате с вышитым названием салона.

На голове у девушки, впрочем, тоже красовался пышный тюрбан.

Тепло улыбнувшись Столину, она жестами пригласила его в небольшой зал. Из трех

установленных кресел одно было занято - спиной к Владимиру Ефимовичу на нем

полулежал тучный мужчина в мохеровом свитере. Его огромные красные руки покоились

на подлокотниках. Над ним трудилась рыхлая девица с угристым лицом (тоже в

тюрбане).

- Вы сюда присаживайтесь, - защебетала Мила, указывая Столину на ближайшее кресло. -

Я уже здесь сегодня поработала, вот теперь еще поработаю! У нас все по высшему

классу! И прически, и полубоксы, и пробор! Фигаро здесь и там - это наш девиз!

Поборов вполне разумное желание уйти немедленно, Владимир Ефимович уселся в

кресло, отметив про себя, что оно на удивление удобно, откинул голову и глубоко

вздохнул. Девушка за его спиной ловко расстегнула верхнюю пуговицу на вороте

рубашки и тотчас же заправила ворот в свитер, после воздушно скользнула к столику,

взяла рулон чего-то, напоминающего мушиную ловушку, оторвала от него небольшую

часть и обвязала ее вокруг горла Столина.

- Вам не туго? - пискнула она.

- У-ф-ф, нет-нет, - пробормотал Владимир Ефимович. - Послушайте… Меня,

собственно, и не надо особо стричь, я, вот что, подровняйте так, хорошенько, со всех

сторон. Словом, по высшему классу. - Он еще раз хмыкнул и даже слабо улыбнулся в

ответ на девичью улыбку.

- Вы не волнуйтесь! - защебетала девушка. - Комар носа не подточит! У нас такие

мастера, знаете ли… К нам из Ташлинска приезжали, и не только, ну, по обмену

опытом… Я вас не сильно буду стричь - у вас волос такой густой, игривый! – Она

неожиданно интимно провела рукой по волосам Столина, запустив пальцы в его

шевелюру. От почти непристойного прикосновения Владимир Ефимович почувствовал

некоторое давление в области паха и теплую волну возбуждения, что пронеслась от

макушки и до самого копчика.

- Вам как, с разговором или без? - снова улыбнулась девушка, орудуя ножницами.

- Простите?

- Никто сразу не понимает, - она вздохнула, - Я имею в виду стричь вас с беседой или

молча? Фраза эта, знаете ли, впервые прозвучала у великого писателя Ираклия

Андроникова…

- У Вадима Шеффнера! - рявкнул сидевший за соседним креслом мужчина. - Учишь вас,

учишь!

Столин поглядел в зеркало, и ему показалось, что мужчина в раздражении пытается

выбраться из кресла, возможно, для того, чтобы более наглядно поучить недалекую

девушку, но рыхлая парикмахерша тотчас же засуетилась вокруг него, приговаривая:

- Тише, тише, кыш - кыш - кыш, уже все, все, все…

- У Шеффнера, - еще раз буркнул мужчина и осел в кресле.

- Точно, у Шеффнера, - улыбнулась девушка. - Так как вас стричь?

- Если можно, без разговора, я люблю тишину, - сказал Столин и тотчас же устыдился

своей грубости. В провинциальном желании доставить клиенту радость не было ничего

плохого - просто он несколько утомился от калейдоскопа несуразностей и действительно с

большим удовольствием посидел бы в тишине некоторое время.

- Ну что ж, без разговора, так без разговора, - ничуть не расстроилась Мила. - Тогда вы

можете вовсе меня не слушать и не отвечать мне, а я буду вам рассказывать истории из