Unknown - 6f4adf5f-cf61-4918-88de-8d781688301b out

Снейп взмахнул волшебной палочкой, зажигая лампу, и сцепил пальцы, прежде чем ответить.

— Скажи, я просил тебя извиниться за то, что ты обсуждал мои личные дела со своим крестным? Кажется, не просил. И не собираюсь. У тебя были на то причины, и вполне разумные. Таким же образом и у меня были причины для разговора с Люпином. Могу тебя заверить, я ни разу не назвал тебя «знаменитым Гарри Поттером», хотя и сообщил ему все, что счел необходимым.

— Необходимым?! — воскликнул Гарри.

— Люпин весьма серьезно придерживается теории, что ментальное, физическое и магическое состояние живого существа неразрывно связаны.

— Я заметил! Он не только уверен, что я просто какой-то мазохист, который пытается сам себе навредить, он еще думает, будто всему виной мое отношение к происходящему! — Гарри гневно развел руками и одарил собеседника сердитым взглядом. — Он думает, что у меня депрессия!

— В данной ситуации это было бы вполне естественно, — заметил Снейп.

Гарри не собирался позволять зельевару так легко отделаться, но и не удивился, что тот не отреагировал на явную подначку. Уж что-что, а заговаривать зубы Снейп умел прекрасно. Однако знать правду Гарри хотелось, а потому он спросил:

— Вы же не думаете, что у меня депрессия? Не сегодня, конечно, а вообще? Если серьезно?

Снейп задумчиво постучал указательным пальцем по щеке, глядя на Гарри.

— Ты написал друзьям, что у тебя все в порядке. Я думаю, что ты сам этому веришь. Что совершенно не обязательно означает, будто все так и есть на самом деле.

Трудно было придумать более двусмысленный ответ, но Гарри решил не придираться.

— Как ваши уроки? — он попробовал сменить тему. — Дамблдор заменял вас... то есть, притворялся вами всю последнюю неделю?

Снейп с минуту смотрел на него молча, потом протянул:

— Он учил всех студентов с первого по шестой курс варить из фруктового сахара лимонные леденцы.

Гарри чуть было не засмеялся: картина и в самом деле выходила курьезная, но вместо того вдруг его охватила слепая, холодная ярость.

— Ну что за дурак! — воскликнул он. Его так распирало от гнева, что было почти больно. — Что он затеял? Никто ни на миг не поверит, что это вы учили нас делать конфеты в классе! И теперь вся школа знает, что это был Дамблдор под Полиморфным зельем, а также что меня и вас не было одновременно! А два плюс два всегда дает четыре, насколько я помню! Черт, значит, Гермиона не такая уж умная, раз она...

— Гарри, Гарри! — Снейп пытался перекричать его. — Гарри, я пошутил!

Гарри перестал орать и уставился на учителя.

— Вы никогда не шутили раньше.

— И уж точно больше не буду, — огрызнулся Снейп. — Ты, мне кажется... напряжен, а уроку окклюменции это помешает. Я подумал было, что шутка поможет тебе расслабиться, а ты вместо этого взорвался, как перегретый котел. И, будь любезен, следи за выражениями. Альбус Дамблдор ни в коей мере не дурак.

Гарри вспомнил прошлый год: все тайны, что так долго от него скрывали, цену, которую заплатил за то, что директор его игнорировал, — и молча поджал губы.

— Возможно, нам следует перейти к тому, зачем я сюда пришел, — предложил Снейп подчеркнуто спокойным тоном. — Уже поздно, а на ночь остаться я не могу. Ты тренировался очищать сознание?

— Нет, потому что я не знаю как! — Гарри нервно возил ладонями по коленям. — Что надо делать — думать ни о чем, что ли? Как живой человек может не думать ни о чем вообще?!

— Очищение сознания предполагает несколько иное, — сообщил Снейп. — Я посвятил сегодняшний день анализу твоих комментариев о прошлогодних уроках и сверился с литературой. Я признаю, что был несколько нетерпелив. Мне казалось необходимым добиться того, чтобы ты смог вытолкнуть Темного Лорда из своего разума как можно скорее, и я торопил тебя. — Он замолчал, поморщившись. — После операции ты говорил, будто с тобой никто никогда не занимался лично, кроме Люпина... что, разумеется, неправда, поскольку с тобой занимался я. Но твое замечание, Гарри, дало мне некоторую пищу для размышлений. В прошлом году мое негодование было обусловлено тем, что уроки мне навязали. И я тогда... не понимал тебя. Точнее, считал тебя вторым Джеймсом. А твое отвратительное поведение, нежелание заниматься и попытка сунуть нос в мои дела тоже не улучшали дела.

— Угу, — согласился Гарри и прекратил елозить руками. — Я никогда не говорил, что вел себя идеально.

— Но главное, пожалуй, следующее, — продолжал учитель. Его пристальный взгляд напоминал грозовую тучу, удерживаемую в отдалении только силой воли. — Для меня окклюменция естественна, как дыхание. Я обладаю врожденной склонностью к ней, что весьма полезно для нас, учитывая, сколько времени мне приходится проводить в присутствии Темного Лорда. И, честно говоря, я ожидал от тебя того же.