Unknown - 6f4adf5f-cf61-4918-88de-8d781688301b out

«А правда ли это? — пришла в голову незваная мысль. — А вдруг я во сне собрал вещи, потому что случилось что-то совсем странное и непонятное, и если я останусь у него, ему грозит Азкабан?.. Не представляю, как такое может быть, но вдруг?.. Тислторн же сказала, что она вернулась при «ужасных обстоятельствах». Отец или нет, но я скорее готов уйти и никогда его больше не увидеть, чем если из-за меня с ним случиться что-то ужасное...»

Да, без всякого сомнения, они останутся отцом и сыном, но этого может быть оказаться недостаточно. Он не потеряет отца, ни за что, но вовсе не обязательно тот всегда сможет быть рядом — уж в таком мире они живут.

Волдеморт. Фадж и его идиоты-прихвостни. Азкабан. Волшебники, которые никогда не поймут, что Темная Метка на руке Снейпа имеет мало общего с тем, какой он человек. А сам Гарри — знаменитый Гарри Поттер, Мальчик-Чья-Жизнь-Принадлежит-Кому-Угодно-Кроме-Него-Самого. Да, есть масса вещей, которые могут встать между ним и отцом.

Вероятно, неуверенность отразилась у него на лице, потому что проницательный директор явно не поверил, что Гарри скажет Северусу хоть слово.

— Обсудим другой вопрос, — объявил он сухо. — Поскольку ты вынудил мисс Грейнджер нарушить школьные правила — и, между прочим, лишиться пропуска в Запретную секцию, — об этом следует уведомить Главу твоего Дома. Ах да, ведь ты же теперь студент двух Домов. Что ж, полагаю, посовещавшись, они сумеют найти подходящее наказание.

— И вы, без сомнения, позаботитесь о том, чтобы Северус узнал, какие книги я просил у Гермионы, — догадался Гарри. — Тогда он сможет спросить меня сам, почему я не сказал ему, что видел вещий сон! Вы точно уверены, что не учились в Слизерине?

— О, во всех нас есть что-нибудь слизеринское, — легкомысленно отозвался Дамблдор.

— Вот как! — сухо ответил Гарри, лихорадочно соображая. Он и так уже решил рассказать Снейпу про свой сон, безо всякого принуждения. Пожалуй, стоит попытаться выжать из этого решения все, что можно. — Как насчет небольшого соглашения, сэр? — предложил он, выпрямившись. — Гермиона получит назад свой пропуск в Запретную секцию, и ее не накажут за то, что она мне помогла. В обмен я сделаю то, что вы хотите, и поговорю с отцом про мой сон.

— Ты поговоришь с ним об этом в любом случае, — мягко заметил Дамблдор. — Поскольку выбора у тебя нет.

— Да, но если вы оставите Гермиону в покое, я буду лучше относиться к вам, — с улыбкой заметил Гарри, но, когда директор промолчал, продолжил уже более язвительно: — Мне-то вы сколько раз спускали нарушение школьных правил? Тысячу, не меньше. Больше того, вы меня подталкивали к тому, чтобы их нарушать, если это было ради хорошего дела. И тут то же самое.

— Скрывать важные вещи от отца — это хорошее дело?

— Нет, но в кои-то веки стараться разобраться в том, что со мной происходит, самому, вместо того чтоб ныть, — да! — огрызнулся Гарри. — Ну пожалуйста, сэр.

— Что ж... — Дамблдор улыбнулся лучезарно, как никогда, — к счастью, так сложилось, что я еще не говорил с Минервой о мисс Грейнджер...

«Сложилось так, ага, как же!» Вслух, однако, Гарри пробормотал только:

— Спасибо, сэр.

Дамблдор строго взглянул на него, уже не улыбаясь.

— Вещие сны, Гарри, никогда не бывают о пустяках. Ты видел нечто существенное, чем бы это ни было. И почти наверняка об этом следует уведомить Орден. Так что, будь добр, обсуди всё с отцом.

Гарри кивнул, но директорское увещевание напомнило ему еще одну вещь.

— Когда мы с Северусом пришли сюда подписывать документы, я думал... казалось, будто вы не хотите, чтобы он меня усыновлял. А теперь все время говорите «твой отец» — значит, вы передумали на этот счет?

Дамблдор щелкнул пальцами, и на столе появилось множество вещей: горячий чайник с чаем, тарелка бутербродов с огурцом и кресс-салатом и подносик сливочного печенья, обсыпанного сахаром. Директор налил Гарри чаю, затем жестом предложил угощаться.

— Полагаю, Северус не упоминал, что пьет со мной чай минимум дважды в неделю?

— Нет, полагаю, не упоминал, — отозвался Гарри.

— М-м-м, — Дамблдор сунул в рот печенье. — Я, разумеется, стараюсь регулярно общаться со всеми преподавателями. Что же касается Северуса... — он улыбнулся. — Я не могу не спрашивать, как у тебя дела, и когда мы начинаем разговаривать... он воспринял отцовство, как метла — полет, не так ли? Мне следовало понять это раньше. Он всегда чрезвычайно ответственно относился к обязанностям Главы Дома.