Unknown - 6f4adf5f-cf61-4918-88de-8d781688301b out

— Хорошо, что уже почти все, — тихо заметил Гарри, но его сочувствие вовсе не успокоило Рона.

— Да уж, это точно, — буркнул тот, но в его голосе звучало далеко не только облегчение человека, у которого от долгой писанины сводит пальцы. Нет, он явно желал поскорее оказаться как можно дальше от Гарри, и это понимали все присутствовавшие.

Кстати о сведенных пальцах... Гарри подошел к отцу и сел рядом на диван.

— Вы мне не заколдуете опять руки? На этот раз чары продержались дней шесть, но сейчас опять все жутко болит.

Снейп достал палочку и коснулся каждого пальца и обеих ладоней по очереди, бормоча на латыни, а потом сказал тихо:

— Аравийская камедь, Гарри.

— Что? Мне сходить принести?

Снейп засмеялся; в его низком голосе слышалось чисто отцовское веселье.

— Нет. Я имею в виду твое благопожелание. Семечки пропитаны аравийской камедью, гуммиарабиком.

— А! — Гарри сжал и разжал кулаки и просиял: — Спасибо, профессор.

Краем глаза он заметил, что Рон наблюдает за ними обоими, но, стоило посмотреть на него, немедленно опустил взгляд на свой свиток.

— Ну, — сказал Гарри, возвращаясь за стол, — с книжкой Джинни расшифровать пожелание будет раз плюнуть.

— О, вот это будет интересно, — съязвил Драко. — Жду не дождусь, когда ты его разгадаешь. Очень хочу видеть твое лицо.

Гарри не мог себе представить, чтобы Джинни, Невилл и остальные друзья пожелали ему чего-нибудь плохого, поэтому не имел ни малейшего представления, на что намекает Драко. Конечно, вряд ли кто-нибудь из гриффиндорцев выбрал бы Снейпа ему в отцы, будь на то их воля, но, кажется, они более или менее смирились с тем, как обстоят дела... кроме двух его самых лучших друзей.

Правда, не сказать чтобы Рон сейчас вел себя как друг. Да и Гермиона тоже... хотя до Рона ей было далеко. Она, по крайней мере, старалась не ссориться, хотя и продолжала намекать на свое недовольство и беспокойство.

— Ты меня просто разыгрываешь, — сказал Гарри Драко.

— Справься по своей книге, — отозвался тот, — и увидишь.

— Профессор? — позвал Гарри, начиная немного волноваться.

— Твои друзья выразили свои чувства довольно явно, — только и ответил Снейп. Звучало это нестрашно. Правда, зельевар всегда был мастером говорить двусмысленности самого издевательского толка.

— Ладно, я просто займусь расшифровкой, — решил Гарри и открыл «Пожелание всех благ» на статье про колокольчики.

* * *

Дело пошло куда труднее, чем Гарри думал, даже с книжкой Джинни. Во-первых, в ней рассматривались не все из семи компонентов его благопожелания, а во-вторых, описания явно были неполны. Например, в статье о подсолнечнике фигурировали цветки и тычинки, но семян не было. Гарри только-только успел выяснить, что листья земляники означали пожелание удачи и любви — не так уж плохо! — когда Рон, прошуршав пергаментом, объявил:

— Вот. Десять тысяч, профессор. А теперь, если не возражаете, я пойду...

— Одну минуту, мистер Уизли, — прервал его Снейп.

Рон уже успел приподняться, но при этих словах плюхнулся назад на стул.

— Что?

— Вы перескочили с номера семь тысяч девятьсот восемьдесят один на номер семь тысяч девятьсот восемьдесят три, пропустив одну строку, — сообщил зельевар с какой-то жуткой мрачной насмешкой. — А вам было назначено ровно десять тысяч фраз.

Гарри хотел было возразить, что это совсем уж мелочно, но Рон успел схватить перо со стола и торопливо корябал еще одно предложение. Может, оно и к лучшему. Так Рон явно быстрее освободится, чем если он начал бы препираться.

Или нет?..

— Вот, — повторил Рон с нажимом.

На этот раз он успел полностью подняться, прежде чем Снейп медленно произнес все с тем же нескрываемым мрачным удовлетворением:

— Кроме того, следует обсудить также номера восемьсот пятнадцать, две тысячи сорок семь и пять тысяч сто четыре, каковые совершенно невозможно разобрать, что абсолютно не соответствует требованиям, которые я предъявляю моим студентам.

— Профессор! — вскричал Гарри. — Это уж слишком!

— Мне не нужно твое заступничество, Поттер! — прорычал Рон. Даже не садясь, он поспешно нацарапал еще три предложения, а потом, кипя от злости и гневно топая, подошел к сидящему Снейпу и сунул результат ему под нос. — Вот! Довольны вы теперь, — видимо, сообразив, что лучше не произносить явное оскорбление, пришедшее ему на ум, Рон поспешно заменил его на лишь условно более вежливое: — сэр?

— Позвольте мне обдумать этот вопрос, мистер Уизли, — тихо отозвался Снейп, но Гарри слышал в голосе зельевара опасные нотки. Ой-ой... Он сидел как на иголках, пока Снейп изучал полученный от Рона пергамент. Нехорошее предчувствие только усилилось, когда отец поднялся, достал с верхней полки шкафа другие исписанные Роном свитки и принялся изучать их один за другим, разворачивая и внимательно просматривая результаты этой колоссальной работы.