Unknown - 61ad6796-2e40-4603-ac60-bc6105305c08 out

Не сгоняя с губ натянутой улыбки, Гарри молча кивает на приветствия, решив не удосуживаться произнесением бестолковых речей. Но гости всё подходят и, кажется, меньше их не становится. Конечно. Теперь каждому хочется рассмотреть вблизи знаменитого Золотого Мальчика, который внезапно стал протеже Волдеморта! Вообще за такое представление безумно хочется убить Малфоя, но делать уже нечего.

Проходит несколько утомительных минут, и Гарри уже близок к тому, чтобы послать всех к чёртовой матери или с издёвкой раскланяться в ответ, но тут на его плечо мягко опускается ладонь вновь возникшего рядом Люциуса.

— Мистер Поттер, я провожу вас на ваше место.

— Давно пора, — цедит он так, чтобы его слышал только Малфой.

Люциус перекидывается парой слов со стоящими рядом Пожирателями и тянет Гарри за собой к трону. Только подойдя, он замечает, что сбоку и чуть позади того стоят несколько кресел с высокими спинками. Малфой пытается усадить Гарри в крайнее, но он, сделав невинное выражение лица, садится возле Риддла. Люциус поджимает губы, но молча опускается рядом.

— Господа! — в центре зала возникает Александра в тёмно-бордовой парадной мантии. — Настал час, ради которого многие из вас здесь собрались. — Вперёд неуверенно выходят несколько молодых людей, не старше Гарри, и толпа невольно отступает. — Тёмный Лорд настолько щедр, что в эту Рождественскую ночь наградит вас особым знаком отличия, нашей Меткой. Носите её с гордостью.

Гарри видит, как Риддл едва заметно вздыхает, и старается спрятать неуместную улыбку за волосами. Только сейчас он начинает понимать, что вся эта клоунада только утомляет его.

Риддл медленно встаёт из кресла и обращается к первому юноше:

— На колени.

Тот покорно опускается на пол, закатывая рукав.

— Я клянусь служить моему Лорду верно и преданно, — взволнованно и постоянно сбиваясь, начинает он заранее выученную клятву. — Я клянусь повиноваться ему всегда и во всём. Я клянусь отдать за моего Лорда жизнь, если потребуется. Я клянусь смиренно принимать от его руки наказания или даже смерть.

Юноша нервно сглатывает и совершенно по-детски хлопает ресницами, с восторгом наблюдая за приближающимся к нему Риддлом. И этот счастливый страх вызывает у Гарри смешанные чувства: жалость пополам с отвращением.

Риддл молча берёт юношу за запястье и приставляет палочку к светлой коже, которую через несколько секунд навечно изуродует большая тёмная татуировка. Юноша дёргается и издаёт громкий стон боли, переходящий в рык. Гарри морщится и старается смотреть не на него, а на Риддла. Но на лице того полное равнодушие, правда, верхняя губа брезгливо изгибается. По руке парня расползается чёрный череп и змея, выползающая из его рта. Он зажмуривается и судорожно хватает ртом воздух. Когда Метка набухает, Риддл убирает палочку.

— Встань и служи мне! — разносится по залу его холодный голос.

Новый Пожиратель поднимается с пола, вытирая со лба крупные капли пота и восхищённо разглядывая свою татуировку. Когда он скрывается в толпе, следом выходит второй юноша и, опустившись на колени, как псаломщик, зачитывает ту же клятву.

Гарри надоедает следить за происходящим, и он оглядывает зал. В толпе других Пожирателей он случайно замечает Снейпа, который смотрит на юного идиота с плохо скрываемой болью. На секунду встретившись с Гарри глазами, он быстро отворачивается.

Идёт уже, наверное, десятая клятва, и десятый сдавленный крик нарушает торжественную тишину зала. Гарри бы тоже, по идее, должен чувствовать разочарование, но вместо этого его затопляет совершенно иное и неуместное чувство. Превосходство.

Эти молодые люди, с восторгом и ужасом глядящие на будущего повелителя снизу вверх, готовы пройти болезненную и унизительную процедуру и заклеймить себя на всю жизнь, чтобы хоть на толику приблизиться к великому Тёмному Лорду. А ему, Гарри Поттеру, который девять лет сражался со своим врагом, достаточно лишь подняться на пятый этаж и постучать в кабинет. Губы сами растягиваются в горькой усмешке.

Наконец последний кандидат получает свой рождественский подарок, и Риддл с раздражённой гримасой возвращается в кресло. Александра взмахивает палочкой, из воздуха материализуются уменьшенные музыкальные инструменты и, зависнув под потолком, начинают играть что-то незатейливое. Напряжённая тишина в зале моментально рассыпается, как песок, гости переговариваются, смеются, кто-то приглашает партнёрш на танец.