Unknown - 61ad6796-2e40-4603-ac60-bc6105305c08 out

От этих слов Гарри напрягается.

— Почему? Я знаю, что душа мага повреждается после убийства. Но Дамблдор после того случая говорил мне, что и пыточные заклятия повреждают её. Это правда?

— А это правда, Гарри? — насмешливо скалится Риддл. — Сегодня ты повредил свою душу?

— Я… Я не знаю.

— Но ведь никто, кроме тебя, не сможет ответить. Скажи, ты чувствуешь какие-то изменения? Может, твоей личности? Или характера? Или помыслов?

— Не думаю.

— Тогда о чём мы говорим, Гарри? Где находится душа и как её почувствовать? И как, в таком случае, определить степень повреждения?

— Я не знаю, — повторяет Гарри, вконец растерявшись.

— Значит, твой вопрос не имеет смысла.

— Но Дамблдор говорил…

— Я не отвечаю за то, что говорит Дамблдор, — перебивает Риддл с нехорошей ухмылкой. — Мне он тоже много чего говорил в своё время. И про душу в том числе.

— Но вы сами когда-то говорили мне о повреждении души.

— Тогда я пытался говорить на понятном тебе языке, не вдаваясь в лишние объяснения. Иначе бы ты запутался ещё больше.

— Так что же действительно происходит с человеком, когда он совершает убийство? И что сейчас происходит со мной?

Риддл делает неторопливый глоток из своего бокала и закидывает ногу на ногу.

— Речь идёт о частичке себя, которую маг вкладывает, создавая заклинание. Если мы говорим о магии в целом, здесь тоже действует закон сохранения энергии. От каждого сотворённого тобой заклинания ты получаешь определённую отдачу. Так что нельзя вложить в Crucio, говоря твоим языком, часть души и не получить ничего взамен.

— Вы хотите сказать, что из-за Crucio в меня вселилось что-то тёмное?

Риддл смотрит на него с непередаваемым выражением лица, а потом коротко смеётся.

— Извини, Гарри, я никогда не увлекался маггловской фантастикой. Ты говоришь абсурдные вещи, но что самое обидное, на полном серьёзе. Это несколько огорчает.

— Тогда скажите мне прямо, что со мной творится? — Гарри со стуком ставит бокал на стол.

— Хорошо. Ты не думал о том, почему у одних магов лучше получаются одни заклинания, у других — другие?

— Это опыт. Чем чаще ты используешь одно и то же заклинание, тем лучше оно у тебя получается.

— Не совсем так. Опыт — неверный термин. В конце концов, опыта можно набраться, скажем, в выращивании кустарников или варке зелий, но не в махании палочкой. Что в данном случае есть опыт? Хочешь сказать, твой Lumos получался ярче, чем у соседа по парте, потому что ты произносил заклинание чётче? Брось, — Риддл морщится. — То, что ты называешь опытом — всего лишь возврат энергии от заклинания, отдача. Чем чаще ты творишь то или иное заклинание, тем больше насыщаешься. Если ты вызываешь Патронуса, концентрируясь на позитивных эмоциях, одновременно с ним ты вызываешь в себе определённую гамму чувств. И именно они возвращаются к тебе после того, как заклинание теряет силу. Если же ты пытаешь кого-то Crucio, чувствуя при этом только ярость и злость, именно эти эмоции охватывают тебя потом на какое-то время. Сегодня у тебя получилось на редкость сильное Crucio, и отдача от него соответствующая. Это и есть дамблдоровское повреждение души.

— И это всё? — вместо ответа Риддл пожимает плечами. — А как же убийство?

— Вот здесь речь как раз идёт о душе, правда, немного не в том смысле, какой любит придавать этому твой Дамблдор. Если брать только магическую составляющую, то всё точно так же, как и с Crucio — ты получишь возврат собственных эмоций. А если затрагивать вопросы морали и религии, то убийство — это грех и тяжёлое преступление, которое, разумеется, не проходит для убийцы бесследно. Если ты отбираешь у другого человека жизнь, это меняет тебя. Но опять же, нет никаких магических повреждений души — это красивая пугающая сказка, не более.

— И как убийство меняет? — Гарри с интересом прищуривается, стискивая в пальцах полупустой бокал.

— Каждого по-своему, поэтому за всех говорить не берусь. Но кое-что общее имеется: убийство меняет не только твоё отношение к чужой смерти, но и к собственной жизни. А также к тому, что ты готов сделать, чтобы её улучшить.

— То есть стоит один раз убить — и невозможно остановиться?

— Нет, просто в следующий раз будет проще. Перед тобой больше не встанут вопросы этики и морали, лишь вопрос о практической пользе убийства.

Гарри допивает бехеровку до дна, прежде чем задать следующий вопрос.

— А что чувствовали вы, когда совершили первое убийство?

На губах Риддла возникает хищная улыбка.