разведка - ИВАН БОРОДУЛИН

109

Весь следующий день, выслав разведку, мы провели в хозяйственных заботах, чистили оружие, латали одеж­ду, благо иголки и нитки у солдата находятся на воору­жении наравне с автоматом, флягой и ложкой.

К вечеру вернулась одна из групп разведки. Ника­ких новостей она не принесла, и командир роты выпол­нил мою просьбу — послать нас. Отшагав километров десять, мы заметили трех человек, которые двигались на юг.

Это была вторая группа наших разведчиков, а с ни­ми пленный немец, Фриц все время прижимал руки к поясу, и я сразу определил, что разведчики опыт­ные— они срезали с брюк пленного все крючки и пуго­вицы и тем самым почти освободили себя от заботы следить, как бы немец не убежал.

Разведчики рассказали, что они наткнулись на сапер­ную часть и фрица взяли случайно. Тот по нужде дале­ковато отошел от своих и был взят без шума. Работав­ших на дороге очень много, и вряд ли исчезновение одного солдата будет скоро обнаружено.

Начинаю допрос. Заметно перепуганный немец отве­чает, как по уставу. Узнаем, что саперный батальон ведет дорогу к фронту. Его численность более трехсот чело­век, в основном штрафники. Больших гарнизонов побли­зости нет, есть только вспомогательные подразделения и какая-то специальная молодежная рота горных еге­рей, которая все время уходит в горы и чем-то там за­нимается.

Спрашиваю, слышал ли он, что в тылах появились русские. Отвечает: да, слышал, что позапрошлой ночью русские истребили одну из рот их батальона.

— А известно, сколько было русских?

Немец пожимает плечами:

110

— Все думают, что немного, десятка два, иначе бы их давно обнаружили.

Это для нас хорошая новость. Значит, немцы хоть и насторожились, но не придают большого значения нашим набегам.

На рассвете, попрощавшись с разведчиками, которые повели фрица в расположение роты, мы отправились дальше.

Идти в светлое время дня по тундре было делом ри­скованным. Редкие карликовые березки уже потеряли листья, и местность просматривалась на несколько кило­метров. Но не зря же мы потели на тренировках, отраба­тывая скрытность передвижения. Сейчас этот опыт при­годился как нельзя более кстати.

К полудню мы вышли в район, где строилась дорога. Орицы, видимо, понимали толк в строительстве дорог. Здесь в Заполярье, даже на заболоченных участках, они □ели полотно чисто, аккуратно, выкладывая камешек к камешку, ограждая обрывы на поворотах.

Работали немцы группами, примерно в полукиломет­ре друг от друга, и напасть на них во время работы было невозможно: для этого роту пришлось бы рассредото­чить на добрый десяток верст. Просидев у дороги до вечера, мы проводили саперов домой, до одной из ближайших высот,' у подножья которой находились хозяйственные землянки и конюшни. Поняли, что невоз­можен налет и на высоту: конюшни без шума не пройти, а вступать в открытый бой с тремя сотнями фрицев, да еще в тылу врага, было бы самоубийств ом. Значит, оставалось одно: напасть на саперов в тот момент, когда они колоннами возвращаются в лагерь. Сделав такой вывод, мы уже намеревались тронуться в обратный путь, но тут я вспомнил: пленный немец упоминал о какой-то

111

особой роте. Решаем установить, что это за часть и где она располагается.

Почти всю ночь шатались по немецким тылам, часто натыкались на посты, но нигде не выдали себя. Под утро, смертельно уставшие, нашли в камнях укромный уголок, и только прилегли отдохнуть, как Сергей Смирнов вдруг поднял автомат и зашипел:

— Тише! Немцы1

Мы увидели двух немецких солдат, идуших прямо на нас. Сначала просто растерялись — никак не думали, что кто-то заглянет в район нашего убежища.

Как быть? Уйти незамеченными невозможно: мест­ность совершенно открытая, а немцы рядом. Мы уже различали их лица и слышали разговор, правда, не раз­бирая слов. Значит, надо брать немцев, и по возможно­сти тихо, иначе мы сразу окажемся в роли зайцев, пре­следуемых стаей борзых.

Сжавшись в комок и не спуская глаз с приближаю­щихся солдат, мы вынули кинжалы и приготовились к броску. Но… случилось невероятное. Не дойдя до на­шей засады каких-нибудь пять метров, немцы останови­лись. Один из них наклонился, пошарил под камнем и достал оттуда алюминиевую флягу в чехле. Потом оба присели на валун и, отвинтив у фляги крышку-стаканчик, поочередно опрокинули в рот по две порции. Посидев немного, они запрятали флягу на прежнее место и спо­койно пошли обратно. У меня даже появилось нечто вроде злости — так мы изнервничались.