разведка - ИВАН БОРОДУЛИН

Когда немцы скрылись с глаз, Ваня Ромахин немед­ленно кинулся к валуну и извлек флягу. В ней оказался довольно крепкий шнапс.

Ване понравились и шнапс, и сама фляга. Он сунул ее в мешок.

и?

— Пусть поищут, сукины дети, — сказал он доволь­ным тоном.

И опять почти целый день мы искали следы загадоч­ной роты, но безрезультатно. Двинулись к своим, и вот, когда оставалось километров десять, мы заметили ухо­д кцую к западу воинскую часть. Приняв меры предосто­рожности, пошли следом. Немцы двигались разверну-1ым строем. Примерно через полчаса они остановились на небольшом плато, усеянном рядами землянок. Это был лагерь фашистов.

Темнело, и солдаты с термосами потянулись к поход­ной кухне. Что это за часть, определить было трудно,

■ы решили дождаться утра и проследить, чем зани­жаются фрицы. Стоило нам понаблюдать полчаса, как ; ало совершенно ясным — это и есть специальная эта, о которой говорил пленный. Мы определили, что ней проходят подготовку будущие разведчики. Зна­чит, не зря мы лазали по сопкам, ведь уничтожить такую роту куда важнее, чем разгромить саперный батальон!

Медлить было нельзя, и мы поспешили к своим, командир тут же приказал развернуть рацию и услов­ным кодом сообщил в штаб дивизии о возможности

лидировать разведывательное подразделение врага. Оказывается, командир принял это решение еще рень-ые, до нашего прихода, так как сведения о вражеской роте получил еще от двух групп разведки, посланных сразу же после допроса пленного немца.

Прошло часа полтора, прежде чем штаб ответил. Согласие на проведение операции было получено. «Если потребуется поддержка тяжелой артиллерии, — передал ш габ, — не скромничайте».

Капитан поблагодарил и сообщил, что артиллерия пока не нужна.

113

Атаковать специальную роту немцев мы решили но месте ее тактических занятий, а если она в этот день заниматься не будет, то ночью напасть на землянки.

Стояла непроглядная осенняя ночь. Холодный моро­сящий дождик быстро сделал наши плащ-палатки свин­цовыми, и они почти не задерживали воду. Гимнастерки намокли, и по телу пробегала неприятная дрожь, унять которую не помогали и сверхнормативные дозы спирта. Шли быстро, насколько позволяла темнота и скользкая земля.

Утром мы уже лежали в полутора километрах север­нее того места, где в прошлый раз немцы проводили

занятия.

Время тянулось томительно. Вот уже полдень, а нем­цев нет и нет. Мы было начали думать о ночной атаке на лагерь, когда наблюдатели заметили с западной сто­роны колонну фашистов.

Немцы прошли в каких-нибудь восьмистах метрах и остановились. Затем они построились, получили от офи­церов задания и начали занятия: лазали по-пластунски, прыгали через проволочные заграждения, бегали в гору и под гору, вели индивидуальные бои ножами, саперны­ми лопатками.

Почти два часа медленно и осторожно мы пробира­лись к гитлеровцам. И вот, когда основная масса немцев сбегала с высоты, чтобы повторить учебный штурм, пе­ред ними выросла цепь наших разведчиков. Фрицы не сразу поняли, кто перед ними, и продолжали скаты­ваться вниз. До бегущих впереди оставалось метров двадцать. Тогда заработали наши автоматы и карманная артиллерия. Немецкие солдаты, не открывая ответного огня, летели прямо на выстрелы в упор, а порой на вы­ставленные кинжалы. Немногие из них, упав на колени,

114

поднимали автоматы, целились, но опять-таки не стре­ляли. Такое поведение немцев было совершенно непо­нятным.

Бой затихал. Большинство гитлеровцев полегло вна­чале, но много разбежалось в стороны, наши разведчи­ки гонялись за ними. Наконец, стрельба затихла оконча­тельно. Перед нами — несколько испуганных немцев, оставшихся в живых, о том числе лейтенант горноегер­ских войск. На его петличках—дубовые листья и эмб­лема, изображающая горный цветок эдельвейс. Первый вопрос, заданный лейтенанту, был:

— Почему солдаты не стреляли? Помявшись, тот ответил:

— У них не было патронов.

Оказалось, что фрицы оставляли патроны в землян­ках, офицеры опасались, как бы во время занятий ка­кой-нибудь солдат по неосторожности не подстрелил другого.

Рядом фронт, а немецкое командование, трогательно заботясь о жизни солдат, не дает им патронов. Такое никак не укладывалось в голове.

Улыбка не сходила с лица командира нашей роты, когда он докладывал штабу, что операция прошла ус­пешно и рота не потеряла ни одного человека.

Мы получили добро на возвращение к своим и, вы­слав вперед разведку, взяли направление на юг, к погра­ничной заставе. Часам к одиннадцати вечера выбились из сил. К усталости примешивался и голод: продоволь­ствие кончилось, спирт тоже. Оставались НЗ и «жми-дави».