Unknown - f005881d-09db-4bcd-b3df-ec33585eae40 out

впился поцелуем в губы Гарри. Из разомкнувшихся пальцев Гарри посыпались газетные листки.

- Я прошу прощения, что ломаю вам кайф…

Драко прервал поцелуй, не разжимая объятий, и поднял голову. Сольвейг смотрела на них сверху -

довольно, смущенно и немного виновато.

- …но наши господа старосты через пять минут будут здесь.

- А ты точно ему не дочь? - неожиданно спросил Драко. Гарри поднял на него удивленный взгляд; Сольвейг

заморгала.

- Ты о Северусе говоришь? Ну, мы с ним не разговаривали на это тему…

- У вас привычки общие, - объяснил свой внезапный интерес Драко. Гарри хмыкнул и снова нырнул лицом в

плечо слизеринца.

- Тебе нужно идти, - напомнил Драко.

- Еще минуточку, - прошептал Гарри. Драко послушно замер. Волосы Гарри касались его щеки. Под руками

вздымалась и опадала грудная клетка. Все было хрупким, невесомым, непрочным… "Я не могу защитить тебя

от мира. Я не могу защитить тебя даже от глупых слухов. Мне страшно. А будет еще страшнее, потому что

ты - Гарри Поттер, а я в тебя влюблен… оригинал, нечего сказать…

Почему же я так счастлив?"

Когда прошла минута, Гарри мягко выбрался из объятий Драко.

- После игры потащат в Хогсмид, наверное, - он виновато улыбнулся. - Ты подождешь меня?

- Нет, - качнул головой Драко. - Я отловлю Малькольма Бэдкока и оттрахаю его.

Гарри улыбнулся, бросил быстрый взгляд на Сольвейг и пошел к выходу. Там, в дверном проеме, он

остановился, глядя на Драко. Солнечный свет обрисовывал его силуэт, пронзал взъерошенные волосы,

создавая над головой Гарри нимб.

Святой Поттер. Как бы это насмешило его раньше.

До того, как Гарри стал его богом.

Гарри развернулся и растворился в дневном свете.

Проводив его взглядом, Драко подошел к лестнице. Сольвейг, сложив руки на груди, насмешливо смотрела

на него сверху вниз.

- А какие мы произносили пламенные речи, - протянула она.

- Я не сказал ни слова неправды, - заметил Драко.

- Скользкий Малфой.

- Слизеринская ведьма.

Улыбаясь, он остановился у нижней ступеньки лестницы - и вдруг широко раскинул руки, и Сольвейг, не

медля ни секунды, слетела к нему в объятия, и он подхватил ее, оторвал от пола и закружил.

- Ты счастлив? - спросила девушка, когда он остановился, чуть пошатываясь от кружения.

- Безумно!

- Это хорошо, - она обхватила его голову ладонями и поцеловала в лоб. - Это очень хорошо.

Мимо прошагали старосты - и Гермиона бросила гневный взгляд на обнявшихся слизеринцев. Это кое о чем

напомнило Драко.

- Меня сняли с поста старосты?

- Нет, - сказала Сольвейг. - Была кровавая битва, но я отстояла гордость Слизерина - одна против всех.

- Что я тебе должен?

- Безумную ночь любви.

- Наглая…

- Тогда разреши подсмотреть за вами.

- Паркс, у тебя совесть есть?

- Спросил слизеринец слизеринку.

- Паркс, ты теряешь отличный шанс получить награду, через пять минут я стану злой.

- Да-да, знаю я эту сказку. Тыква - карета, и так далее. Ладно, фиг с тобой, согласна на бутылку

коньяка, только хорошего.

- Других не держим. Идешь на игру?

- Да. Непременно. Знаешь, кто лучшие друзья девушек?

- Бриллианты?

- Можно. Но я говорила о геях.

- Спасибо, Паркс.

- Пожалуйста. Чуть что - обращайся.

* * *

"Неправильно. Это совершенно неправильно.

Что ты имеешь в виду? Что он - Гарри Поттер, а тот - Драко Малфой?

А как тебе то, что они оба - парни?!

О Боже… Я с ума сойду!"

- Снитч! Гермиона, снитч! - заорал Рон, прыгая на месте как сумасшедший.

- А мне-то что… - сквозь зубы пробормотала она, но Рон, естественно, не услышал. Сегодня он не играл с

командой, потому что Гарри решил, что пора пробовать новых игроков. Так что ворота сегодня защищал

второкурсник Эмиль Уотсон.

- Он увидел его! Гермиона!.. Боже мой! Давай, Гарри! Быстрей, Гарри!

"Быстрей, Гарри…"

Ее пробрала судорожная дрожь, когда она вспомнила эти слова, произнесенный другим голосом, с другой

интонацией и… о, Господи… в другой ситуации.

"Извращенка. Я извращенка…"

Вот что значит - разум борется с чувствами. Разум, которому Гермиона доверяла безоговорочно, твердил,

что ничего хорошего из этой связи не выйдет, что Малфой не способен любить, что он причинит боль

Гарри, что надо вмешаться…

А чувства шептали: вспомни его лицо там, в ванной. Вспомни его лицо сегодня, когда он увидел эту

мерзкую статью в "Сплетне". И вспомни, наконец - он нравится тебе…

Кошмарная правда. В этом году на Арифмантике профессор Вектор разбил их на пары, и Гермионе в пару