Unknown - f005881d-09db-4bcd-b3df-ec33585eae40 out

деловая, подмышкой несессер, в руке - шляпка.

- Не думаю, что я вернусь, Драко.

Она подошла к зеркалу и стала надевать шляпку.

- Не вернешься? - повторил Драко. - Почему? Мама…

- Знаешь, что, - Нарцисса резко повернулась к нему, - я чертовски устала от этого дома, от вашей серой

Англии, от твоего сумасшедшего отца и от всего, что связано с именем Малфой. И, если хочешь знать, я

до смерти устала от твоего нытья! - она выхватила из несессера палочку и, указав на сундук,

произнесла: - Вингардиум Левиоса!

Сундук поднялся в воздух и завис. Нарцисса повернулась к сыну.

- Можешь, разумеется, приезжать летом. Я буду рада.

- Ты хочешь разводиться с отцом? - спросил Драко.

- Верно.

- Ты же можешь забрать меня с собой…

- Мобилюс! - Нарцисса взмахом палочки отправила сундук на лестницу и, не глядя на сына, произнесла: -

Здесь тебе будет лучше. До свидания, Драко. Я напишу, когда доберусь.

Она вышла из комнаты и пошла вниз по лестнице, направляя сундук впереди себя. Уже почти спустившись,

она услышала сзади какой-то звук - словно упало что-то тяжелое, - обернулась - и увидела, что ее сын

неподвижно лежит на пороге комнаты.

* * *

- Это обычная простуда.

- Для человека, перенесшего в детстве пневмонию, простуда не может быть обычной. И это грипп, кстати!

"О, не надо так орать! Боже, что с моей головой?"

- Ну, так лечи его! Для чего я вызвал именно тебя?

- Например, чтобы никто не разболтал, что ты чуть не убил родного сына.

- Да как ты!..

- Он весь в синяках, и у него разбит лоб! Скажешь, поскользнулся в ванной?!

"Пожалуйста!.. У меня сейчас голова лопнет!.. "

- Не твое дело, как я обращаюсь со своим сыном!

- Это, черт побери, мое дело, пока он учится на моем факультете!

"Профессор Снейп… "

- Отлично! Больше он на твоем факультете не учится, так что не изволь беспокоиться!

- Что ты мелешь, Малфой?!

- Я перевожу его в Дурмштранг!

"Нет…"

- Нет…

Кто-то склоняется над ним, кладет прохладную руку на пылающий лоб…

- Драко? Ты меня слышишь?

- Профессор… - каждое слово отдается болью в саднящем горле, - не разрешайте ему… Дурмштранг… не хочу…

Ответа он не слышит - шумит во ушах, в голове, и снова становится тихо и черно…

* * *

Люциус Малфой поднял на Северуса Снейпа насмешливый взгляд.

- Ты думаешь, что вправе указывать мне, как я должен вести себя с родным сыном?

- Малфой, никакого Дурмштранга не будет, - Снейп стоял в изголовье кровати, на которой лежал бледный

до зелени Драко, положив руку мальчику на лоб. Это окончательно вывело Люциуса из себя.

- Не слишком ли нежно ты относишься к моему сыну?

- Ты, гнида, не достоин такого сына, и я в лепешку расшибусь, чтобы об этом узнал весь волшебный мир!

- И что? Ты думаешь, уважаемого члена общества лишат единственного наследника, чтобы отдать его

бывшему Упивающемуся Смертью?

- Малфой, - Снейп, казалось, становился все спокойнее, в то время как Малфой все больше выходил из

себя. Как всегда, впрочем - Северус Снейп был и оставался единственным человеком, способным достать

Люциуса Малфоя. - Учти, что если мальчик к началу семестра не появится в Хогвартсе, я найду способ до

тебя добраться. Ты же не рассчитываешь, что весь колдовской мир безоговорочно верит в святость Люциуса

Малфоя?

- Смотри, Снейп, - блондин криво ухмыльнулся, - как бы вместе с моей не полетела и твоя голова.

- А мне терять нечего, Малфой.

- Так ли?

- Считай, что так, - Снейп не изменился в лице ни на мгновение. - Кроме того, у меня и без упоминания

твоего "хобби" найдется, за что привлечь тебя. А если ты тронешь Драко хоть одним из своих гнусных

пальцев, я тебе эти пальцы отломлю и трахну тебя ими, - закончил он почти буднично. - Я оставил

порошки на столе - их надо разводить в горячей воде и давать ему через каждые два часа.

Он развернулся и вышел, профессионально взметнув свою черную робу. "Огромная летучая мышь", - подумал

Люциус почти восхищенно, и подошел к кровати.

Драко спал - Снейп сразу после лекарства ввел ему в кровь сильное сонное зелье. Жар, наконец, оставил

измученную светловолосую голову; болезнь залегла тенями под его огромными глазами и обметала сухой

коркой прекрасные губы. "Мальчик мой нежный…"

Он был даже рад, что жена уехала. В конце концов, она была обычной французской дурехой, вышедшей за

него замуж только потому, что ее отчаянно нищавшей семейке были нужны деньги. А ему требовалась

красивая высокородная жена, получившая должное воспитание, способная родить ему сына. Красивого сына,