Anton Sibirjakov - Место, где живут Боги

- Отдайте! – Ева сжимает кулаки, и черные кубы тоннеля тихо дребезжат, пытаясь перевернуться. Ева старается приблизить свет к себе – сделать тоннель короче.

- Анда тидак терта клук (Тебе это неподвластно.)

Ева скрипит зубами, сжимая кулаки все сильней, и черные кубы в стенах и на полу приходят в движение. Они сдвигаются, и белый свет возвращается обратно - несется на Еву, словно скорый поезд.

- Вам придется отдать мне его или я поубиваю вас всех! – говорит Ева и свет застывает на месте – до Евы долетают только его белые капли. С шипением они падают мутной россыпью к ее ногам. Ева поднимает глаза и видит высокую тень, вышедшую к ней из света.

- Кита тидак болех диб унух. Кита абади. ( Нас нельзя убить – мы бессмертны. )

Фигура выходит из-под покрова слепящего света и Ева понимает, что это один из Богов. Его уродливая вытянутая голова склоняется на бок.

- Ал адалах сату янг менцииптакан каму ( Бог тот, кто тебя создал. Склонись перед нами. )

- Ты не мой Бог! – отвечает Ева. – Теперь для меня только один Бог – мой сын, и я заберу его отсюда.

- Кемудиан, -говорит Пришелец. – берседиа унтук мати ( тогда - готовься умереть.)

64

Стоя на коленях перед холодной стеной ковчега Йохан смотрит на свет.

Все так же далеко, - с печалью думает он. – Как же он далеко…

Он помнит, как в бездне космических пространств зарождалось нечто живое. Как посреди бесплодной пустоты вдруг прорастали семена жизни. Как огромные черные монолиты космических кораблей, сотни Божьих ковчегов, двигались в сторону мертвых планет и смерть отступала. И все приходило в равновесие.

Йохан смотрит на свет и чувствует, как в нем просыпается память.

Все было именно так, - понимает он.

Вечная мерзлота, над которой пролетали космические корабли, становилась райскими садами, а раскаленные красные пустыни – голубыми, глубокими океанами. И на ожившие планеты сыпался белый свет – молочным дождем орошал воскресшие земли, и живительная влага текла по ним, словно грудное молозиво по нежным щекам малыша. Жизнь зарождалась повсюду – белый свет ручьями стекал в освободившиеся ото льда океаны и каплями просачивался в обожженную радиацией землю. Свет нес с собой память о прошлом. О том, что где-то далеко, в недосягаемых темных пространствах, чье-то лицо склонялось над детской кроваткой, и теплые, сильные руки опускались в нее и поднимали плачущего ребенка вверх. А сладкие губы целовали его в мокрые от слез глаза.

Бог тот, кто тебя создал.

Йохан опирается на стену, пытаясь встать. Но память, раскаленными реками втекает в него и пригибает к земле. Тяжелые, древние пласты знаний наслаиваются друг на друга, заставляя Йохана стиснуть зубы от боли, разрывающей мозг. Словно муравьи, лезущие из нор, все новые и новые клетки мозга молодого ученого оживают, торопясь подарить ему мудрость. И темная кровь льется из его ноздрей, под давлением безумных открытий.

Останови это… - цедит он сквозь зубы, обращаясь к мальчишке, засевшему в его голове.

Еще не время, ты еще не увидел, - отвечает мальчик. И Йохан начинает кричать. Перед его глазами мелькают тысячи иероглифов и миллионы формул и цифр. Он видит, как руки с длинными пальцами касаются черных кубов корабля, и защита магнитного поля исчезает, а огромные двери расходятся в стороны.

В беспамятстве Йохан протягивает руку к стене и повторяет увиденные движения. Тоннель приходит в движение, наполняется лязгом и грохотом. Черные кубы вращаются, сменяют друг друга, перестраивая форму корабля. И свет, который был путеводной звездой для молодого ученого, в секунду уносится в глубины тоннеля, превращаясь в еле заметную пульсирующую точку.

- Нет, - выдыхает Йохан, протягивая к нему руку. – Постой…

Тоннель опускается в холод и непроглядный мрак.

Йохан встает на четвереньки и сплевывает горячие, липкие слюни.

- Я сделал, что ты хотел, - произносит он сквозь лихорадку, сотрясающую тело. – Теперь твоя очередь.

- Что же – я сдержу обещание, - отвечает ему ребенок. – Номер восьмой жива. Но она не здесь – она в городе. Ей удалось избежать участи моей матери, но ей грозит другая опасность. Боги выпустили в город Кангов – тварей, меняющих реальность. Тварей, опасней чем все те, каких тебе довелось увидеть. И они сейчас там же, где и номер восьмой, - ребенок молчит, а потом продолжает. – Это место у воды, там, где стоят корабли. Тебе стоит поторопиться. Если хочешь вытащить ее оттуда живой.

Йохан сипло смеется, и бордовые слюни свисают из его рта до самого пола.