Unknown - Книга без названия

Беда, подумал Эней. Горе. Парень то ли не очень умен, то ли слегка поплыл от любви, а может - и то, и другое. Причем раньше, чем сюда приехал. Здравый человек знал бы, что не годится в телохранители. Дважды.

Это значит, я ничего ему не могу сказать так, чтобы он услышал и понял.

Если я скажу ему "я не обижу ее" - он услышит "но все равно возьму".

Если я скажу ему "я просто должен делать свою работу" - он услышит "я круче, мне на тебя вообще плевать, я сделаю, что хочу".

Если я скажу "я не хочу отбирать у тебя твою любовь" - он услышит "я круче, мне не в позор соврать малышу в утешение".

Если я просто промолчу - он услышит "я настолько круче, что мне и разговаривать с тобой незачем".

Если я дам ему по башке, чего делать все-таки нельзя - он услышит все это сразу и еще добавит сверху…

- Юлек, - окликнул, проходя мимо, гитарист и аранжировщик Шон Филак. - У нас осталось полчаса, чтобы переодеться. А пану Новицкому нужно еще взять смокинг в конторе.

- Спасибо, но сегодня в "Куб" едет пан Карастоянов, - сказал Эней.

- Ванда просила, чтоб поехали вы.

Ничего хуже он просто не мог сказать. Эней потер лицо. Как я раньше-то эти проблемы решал? И ведь решал, не замечая даже…

- Пан Гонзатко, - сказал он тихо, - "Куб" кишмя кишит высокими господами. И то, что вам сердечная боль - им цирк с конями. Подумайте об этом.

И пошел к лифту.

Охранять гостиничный номер - вчера это казалось привычной данью даже не паранойе, а инструкции: лучше потратить втрое больше времени и усилий и сделать все по правилам, чем ломать руки потом. Но сейчас Эней посмотрел на это дело несколько иначе. Корбут дальше, чем на полшага вперед, ничего не планирует, но подлости и злости ему хватает. И если гениальная мысль застигнуть Ванду врасплох в ее апартаментах стрельнет ему в голову внезапно - зазор между ней и дальнейшими действиями будет очень маленьким…

Через четыре часа Ванда вернулась - с Цумэ, с Филаком и без Юлека.

- Спокойной ночи, пан Новицкий, - сказала она, проходя мимо. Палантин в ее руке волочился по полу, она этого не замечала. С ней было очень нехорошо, а когда с передающим эмпатом нехорошо настолько, что он уже не может собой управлять - то всем в округе тоже несладко.

- Мальчик устроил ей сцену ревности, - тихо пояснил Цумэ, когда за ней хлопнула входная дверь. - Она его выгнала прямо из машины.

Эней длинно выдохнул.

- Если хочешь, я тебя подменю и здесь, - предложил Цумэ. Эней посмотрел на часы - без пяти три. Ванда сейчас ляжет спать, она же не железная. Встанет, как и вчера, за полдень. Кен заступит, как и было условлено, в шесть. Соответственно, с Вандой Энею этой ночью больше не встречаться.

- Я не устал.

Юлиуш появился примерно через полчаса. Пьяный вдребезги, еще чуть-чуть - и преодолевал бы коридор ползком. Эней вскинулся было предложить ему помощь - но решил, что этим окончательно раздавит остатки гордости, и не встал с дивана. Юлиуш долго не попадал ключом-картой в прорезь замка, наконец, одолел хитрую электронику и ввалился в открывшуюся дверь. Она закрылась сама собой. Ключ-карта осталась в прорези. Пусть будет, решил Эней.

Еще примерно через двадцать минут одетая в пижаму пани Войтович покинула номер, прошла к двери Юлиуша и заглянула туда. Потом повернулась к Энею и села в кресло напротив.

- Вы жестоко с ним поступили, - сказал Эней.

- Ему не стоило со мной так говорить, - Ванда качнула тяжелым узлом влажных волос.

- Вы еще раньше поступили с ним жестоко, - возразил Эней.

- Я была неправа. Я надеялась, что он попробует и поймет, что это глупость, то и другое. А уж вместе…

- Граф Скарпиа путал работу и личное - и как он кончил?

Ванда улыбнулась. Оценила шутку. Двадцать секунд - полет нормальный, но что будет, если она сейчас не пойдет спать?

- Лучше бы вы сразу все ему сказали, - а то у нас тут чудом только не образовался классический оперный сюжет. И обязаны мы этим чудом тому, что Корбут - дурак еще хуже оперного Скарпиа, и бил он прямо по Ванде, вместо того, чтобы давить на нее через ее свиту. Пани Войтович, впрочем, сама уже все поняла.

- Анджей, вам говорили когда-нибудь вот так, глядя в глаза, что с вами не хотят быть вместе, что все прошло, а на самом деле ничего и не было? - ее губы дрогнули.

- Бог миловал, - сказал Эней. И, сам не зная, почему, добавил: - Моя жена просто умерла.

- Ох, - Ванда отвела глаза. - Извините. Вы так молоды, мне и в голову не...

- Нет, ничего. К этому привыкаешь… как и ко всему, наверное.

- Не будет бестактным, если я спрошу, как это вышло?