Unknown - 719bc99a-3f80-4ca9-b29c-5e17e46689ef out

«И Маргарита, спотыкаясь на словах, заговорила:

-Так я, стало быть... могу попросить... об одной вещи?

- Потребовать, потребовать, моя донна, - отвечал Воланд, понимающе улыбаясь, - потребовать одной вещи!

Маргарита вздохнула еще раз и сказала...»

Роман Мастера все еще пишется, старея приметами ушедшей эпохи и одновременно омолаживаясь провидением будущей. Внутренняя воля к жизни остается нерастраченной и по-прежнему сильной: «Бог нашей драмой коротает вечность - сам сочиняет, ставит и глядит».

Природу тоже интересует не конечная цель мироздания, которой, скорее всего, не существует, а сам процесс. Только этим интересом можно объяснить, что параллельно созданию романа «Мастер и Маргарита» в одно и то же время, хотя и на другом конце света, в мастерской Мастера смеялась прекрасная Маргарита...

Роман Мастера остался неоконченным, и снились Маргарите в Нью-Йорке русские сны, и чужая печаль посещала ее, и прозревшие нобелевские лауреаты порознь и врозь каялись в создании сверхбомбы, основанной на принципе расщепления атомного ядра, ибо безумная идея Лео Сцилларда, теоретически обосновавшего управляемую цепную реакцию деления ядра урана, оказалась достаточно безумной, чтобы воплотиться в секретном проекте «Манхэттен».

Маргарита смеялась. И рассеялись бурями миллионы забытых зим человечества, и закапризничали звезды, исправно мерцавшие одиноким путникам, и взбесились быстрые нейтроны, летящие мимо цели, и только Бернард Шоу пытался убедить мир, что даже заблудшие псы могут найти дорогу домой, если женщины выйдут их встречать.

Все, что Булгаков писал о ней, было сущей правдой. Она красива, обаятельна и умна. Многие женщины все что угодно отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты: «Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену. Маргарита Николаевна с мужем занимали верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Очаровательное место!..»

Да нет же! На Манхэттене находилось это очаровательное место. Там рождалась драма независимого авторского коллектива «Мастер, Маргарита и Воланд». И создавалась она по заказу высших космических инстанций, которым давно известна формула взаимозависимости любви, величия и славы. Урановый венец королевы

Не совсем по Булгакову развивался параллельный роман. Внутренне управляемые ассоциации как бы слегка сместились, кто-то переписал роли классическим персонажам эпохи - что-то усложнил, а что-то, наоборот, упростил, и неизвестно стало, кто нужен был этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек.

Конечно, ей нужен был Мастер, она любила его, она говорила правду, но не могла, не имела права порывать с Воландом. И Мастер знал это. И знал, что однажды вечером не застанет ее дома. Маргариты не будет почти всю ночь, и он почти всю ночь просидит неподвижно и молча, пока не забрезжит сероватый рассвет. Мягко щелкнет замок, и он встретит ее на пороге, в полоске света, выпавшей из приоткрытой двери, они посмотрят друг другу в глаза и все поймут друг о друге, и никто не станет никого упрекать в том, что должно было произойти и произошло. В Нью-Йорке это произошло.

Маргарита любила Мастера, и Мастер любил свою Маргариту- все остальное было за пределами их любви. Свою лучшую работу Мастер назвал «Обнаженная фигура в рост». Моделью для нее служила, конечно же, Маргарита, и тот, кто писал ей наивные стихи о любви, отдал бы за этот шедевр все свое немалое состояние, однако хорошо понимал, что такое не продается. Это был дар Природы-Бога, который, увы, достался не ему.

Перед тем, как случилось то, о чем Маргарита с Мастером никогда не заговаривали и чего не касались до конца своих дней, она увидела странный сон. Земля - безнадежная, унылая, под пасмурной дымкой ранней весны, клочковатое, куда-то бегущее серенькое небо, а под ним - беззвучная стая грачей. И корявый мостик над мутной речонкой, полуголые деревья на том берегу, за которыми темнел сырыми бревенчатыми углами знакомый дом - знакомый от крыльца до конька на крыше, хотя она никогда не бывала в том доме, и память ее хранила совсем другое, и дом другим помнился - просторной усадьбой с деревянными, облупившимися колоннами на веранде и скрипучими ступеньками в сад.

Возле дома в том сне она увидела Воланда, всклокоченного и небритого. Ветер отбрасывал на его лицо пышную, седую шевелюру. Глаза были больными и встревоженными. Он звал ее захлебываясь неживым воздухом, и Маргарита, вскрикнув, рванулась навстречу... Не так все было, как привиделось во сне, вот в чем дело.