Helen - Unknown

Память о ПэДжи и Сидни.

И в этот момент она осознала, что у нее ничего нет от Казимира, ничего, кроме воспоминаний о безумных ночах, полных адреналина, запаха пота и шума перестрелок. Она похоронила его, принеся в жертву памяти китайскую вазу. И намеревалась присоединиться к нему, найдя забвение в ослепительной, очищающей и уничтожающей вспышке при Магарии, но помешала гордость.

Ладно, пусть гордость ведет ее и дальше. Она бросит кости, поставив на жизнь, а не смерть, на любовь, а не изгнание.

Пусть Казимир мирно спит в своей могиле, а фантастическое везение Мартинеса преодолеет проклятие, довлеющее над ней.

Мысленно Сула торговалась с лордом Ченом. "Я организую возврат вашей дочери. Мы с капитаном Мартинесом любили друг друга задолго до этой свадьбы. Я сделаю так, чтоб вновь расцвела любовь. Брак распадется, но Мартинесы не станут винить в этом вас.

Взамен я прошу вашего покровительства для себя и капитана Мартинеса. И, конечно, мы с Мартинесом воспитаем ребенка, которого, как я понимаю, вы всё равно не захотите видеть в своем доме".

К тому же неплохо держать при себе заложника, чтобы сотрудничество было крепче.

Она взглянула на ситуацию с точки зрения лорда Чена и не нашла возражений.

О сделке с Терзой она не стала и задумываться. Рождение наследника Ченов ясно показало, что главная ценность Терзы это ее утроба. Терза выступала носителем драгоценных генов, которые надо было совместить с не менее ценными генами, избранными ее семьей. То, что к крови Ченов примешалась плазма Мартинесов, с точки зрения первых, являлось досадным стечением обстоятельств.

Пусть Терза с рождения считалась всего только носителем наследственности, этот брак превратил ее в нечто более грозное. На социальной лестнице она стояла выше мужа и очень ценилась за это богатыми и амбициозными Мартинесами, которые не захотят отпускать ее. И теперь, по мнению Сулы, лорд Чен стал той самой пешкой, за которую будут бороться и Мартинес, и неожиданно обретшая власть дочь, мать будущего наследника.

Вряд ли Терза пожелает вернуться к прежней роли ходячего инкубатора. Такой возврат должен быть решен другими людьми. Главное, получить согласие ее отца и мужа.

С этими мыслями Сула по-новому обдумала свои шаги. В любом случае гордость не позволяла ей потерять достоинство. Она не станет волочиться за Мартинесом.

Держа это в голове, Сула придумала новый план. Гордость говорила, что нельзя продешевить. Не надо преследовать Мартинеса самой.

Вместо этого она оставила ему подсказки. Перестала душиться сенгрой, подаренной Казимиром, и вернулась к "Сумеркам Сандама". Как она заметила, это принесло плоды, Мартинес выглядел, словно получил кувалдой между глаз.

Следующая подсказка была наготове. Когда "Уверенность" летела в двух пространственно-временных прыжках до Заншаа, Сула договорилась об аренде роскошных апартаментов на Малой Горе, в тени Верхнего города. Чтобы удалось остаться там одной, она решила подарить Макнамаре и Спенс двадцать девять дней отдыха на озере Транимо в двух часах езды от столицы на сверхзвуковом поезде.

- После стольких месяцев вместе вас уже тошнит от моего вида, - возразила Сула на все их протесты. - И хотя я вас обоих люблю, мне тоже не помешает отдохнуть от вас.

Повара Ризаля она отпустила в увольнение домой, договорившись за дополнительную плату вызвать его к себе для приготовления пищи.

Потом убедилась, что Мартинесу известны все ее шаги и то, что она будет жить одна в удобной квартире, вдали от неусыпных следящих глаз Верхнего города. У нее даже слуг при себе не окажется.

Сулана нарисовала карту, но решать, идти ли по ней, придется Мартинесу. По крайней мере, так говорила гордость.

Как только возобновилась связь со столицей, Сула получила несколько сообщений. Новости с Заншаа были в основном посвящены казням. Они не смотрела их - хватит, насмотрелась уже! - но записывала имена.

С наступлением мира вся информация от военнопленных потеряла свою ценность, и их ежедневно десятками начали сбрасывать с акрополя. Всех членов правительства, не только наксидов; офицеров безопасности; чиновников, ответственных за продовольственную программу, чьи жизни Сула сохранила ради благополучия населения. Теперь все они были обречены, самих их ждала казнь, имущество конфисковывалось, а кланы истреблялись.

"Хорошо", - подумала Сула.

Вернувшаяся крошечная часть флота Чен влетела в систему Заншаа, замедлилась и легла на орбиту планеты. Между ними и бело-голубым шаром Заншаа изгибался обломок взорванного кольца, такой огромный, что никому бы и в голову не пришло, что это лишь часть величайшего памятника межзвездной цивилизации. Сбоку гладкая поверхность была утыкана антеннами, спутниковыми тарелками и огромными солнечными панелями.