Ника Батхен - Дары Кандары

неохотно ела жидкий суп, которым пичкала её мать, безразлично относилась к недолгим прогулкам, тычкам

и щипкам младших братьев. Но при попытке отнять новую игрушку, вцеплялась в тряпку тонкими пальцами

и начинала заунывно, страшно кричать. В кукле шевельнулось новое чувство – когда она была платьем, то

думала только о себе, о своих прихотях и восторгах. А теперь училась жалеть.

Когда мать уходила из подвала искать работу, а мальчишки выкатывались во двор, возиться в лужах с

такими же оборванцами, кукла тесно прижималась к Луизе, утешая и успокаивая её. Она тихонько пела все

песни, которые успела выучить, рассказывала сказки Перро, приукрашивая их, как могла. Она заплетала

девочке волосы, растирала холодные ноги, разминала ладошки. Однажды с кровати больной, прямо из рук

вывалился апельсин – редкое лакомство, пожертвованное доброй соседкой. Поднатужившись, кукла упала с

постели, смешно переваливаясь на шатких тряпочных ножках, прошла в угол и сумела докатить потерю

назад, до края кровати. Потом посмотрела строго:

– Я смогла. Значит, и ты сможешь.

С того дня Луиза стала тренироваться – когда никто не видел, сползала с кровати, подымалась,

цепляясь за спинку, приседала, как младенец, и снова вставала. Потихоньку она научилась ползать по стенке

до низенького подвального окна, чтобы подышать воздухом, научилась сама заплетать себе волосы и часами

тормошить непослушные пятки. Девочка заулыбалась, начала лучше кушать, разговаривать с матерью,

пересказывать братьям сказки, услышанные от куклы. В один прекрасный день домой вернулся отец – его

считали погибшим, а он попал в плен в Эльзасе два года просидел в лагере, потом нанялся матросом, чтобы

подзаработать. И вот, с полным кошельком, на своих двоих явился к милой жене, дочке и сыновьям. Увидев

пышную бороду отца, услышав его громовой хохот, девочка встала с постели и сама, ногами пошла

навстречу. Как все обрадовались – и кукла тоже.

Луиза выросла – люди быстро меняются. Годы, проведенные в неподвижности, обострили неженский

разум, научили терпению. С детской игрушкой она не расставалась – фантазии о говорящей кукле с годами

стали казаться болезнью, но нежность сохранилась. Нищая замарашка сама поступила в Сорбонну, стала

заниматься наукой, прослыла старой девой. Наконец вышла замуж за товарища по лаборатории,

длинноносого шутника Лазара. Принаряженная кукла в фате ехала на крыше авто и улыбалась – довелось

ещё разок повидать свадьбу.

В свой черед у хозяйки появились близнецы – мальчик и девочка. Дом круглился довольством, не

переводились гости, голодные и веселые, не утихали споры и разговоры. По воскресеньям хозяин садился за

пианино, хозяйка подпевала ему звонким голосом, а кукла любовалась ими с почетной полки. Но

потихоньку тревога вкралась в беседы – приближалась война.

Когда боши вошли в Париж, хозяин исчез из города. Детей не выпускали из дома, Луиза рассчитала

няню и делала все сама – не дай бог, кто узнает, почему у малышей рыжие, кудрявые волосы, длинные

носики и зеленые внимательные глаза. По вечерам, когда все засыпали, она часто плакала, обнимая старую

куклу. Как-то вечером в дом явился старый кюре – он долго шептался с матерью, уговаривая её. Потом

малышей разбудили, наспех одели и увели прочь. Кукла их больше не видела.

Вместо близнецов в доме появилась Эмма, белокурая девочка с ледяными, безжалостными глазами.

Она говорила «да, мадам», «нет, мадам», покорно вышивала платочки и чистила картошку, шла в постель

ровно в восемь, никогда не играла и не смеялась. На куклу она посматривала, но не так, как смотрели дети.

Потом как-то подставила табурет, бесцеремонно сдернула игрушку за ногу, и, не слушая протестов хозяйки,

ножницами распорола тряпичный живот. В ватное нутро вложили свернутые письма, рану кое-как зашили

суровыми нитками, поверх натянули крохотные панталоны и комбинацию, набросили новое платье,

сделанное из хозяйкиного шелкового шарфа.

Хозяйка надела пальто и черную шляпу, взяла за руку воспитанницу. Та ухватила куклу. И они

окунулись в дождь, петляли по сумрачным улицам, ныряли в арки, миновали мосты и перекрестки. Дважды

мимо проходили патрули, но мать с дочерью и игрушкой не вызывали у них тревоги. Наконец, поднявшись

по узкой лесенке, они отыскали нужное жилище. Девочка постучала три раза: здесь день рожденья