Unknown - 4b9a4395-d00d-41ca-a9d3-234d35c9762a out

Воцарилось молчание. Состояние ступора – иначе не назвать – овладело всеми, даже бесстрашной, прошедшей огни и воды, Клавкой. Однако баба быстро взяла себя в руки.

- А губки-то у Кабанчика, что у девки. Помадой накрашены, никак? – пробормотала с ухмылкой Борода.

Это разрядило обстановку. Шурка засмеялся, а Петя стал чесать голову, лихорадочно что-то соображая.

- Марафет навёл? Петух затихоренный? – высказал, наконец, Синий своё предположение.

Действительно, губы Кабана казались кораллово-красного цвета. Жуткая ухмылка чуть растянула физиономию покойника. Казалось, вот-вот он раскроет глаза и восстанет из гроба!

- Недосуг зубы скалить. Петруха, воткни дрын Кабану в грудину.

Борода протянула Синему осиновый колышек. Но Петя не ожидал подобного предложения. Он растерянно, словно прося о помощи, посмотрел на Шурку.

Тот кивнул головой:

- Так надо, Петро.

- Может, ээ…, ты, Клавушка? – вся удаль Синего куда-то пропала.

Борода решительно отодвинула потерявшегося подельника в сторону. Она подошла к покойнику и, примерившись, резко всадила кол в нутро упырю – чуть повыше левой руки, покоящейся на груди.

Из мертвеца, словно из раздавленного сытого комара, брызнула кровь: изо рта его, ушей, носа! Глаза Кабана раскрылись, выпучились - будто у рыбы, выброшенной на берег. Раздался тяжёлый стон, переходящий в хрип. Запахло – отвратительно, тошнотворно. Покойник был напитан свежей, не свернувшейся кровью, словно губка!

- Это тебе от меня обратка!

Клавка словно не замечала страшных, ужасных вещей. Она вошла в раж и походила на легендарную воительницу-валькирию, не боящуюся ни Бога, ни чёрта.

- Кудря, чего там ещё нужно сделать? – не глядя на практиканта, крикнула во весь голос Борода.

- Ка… камешек в зубы!

У Шурки от увиденного встали дыбом кудри. Страх обуял практиканта. Но не мистический ужас перед вампирами, а вполне объяснимая боязнь ответственности за совершённое преступление.

Ведь Кабан-то был живой! Наверное, он, как и Клавка тогда, просто в кому впал. Значит, Борода только что совершила чистой воды убийство, а они с Петей являлись прямыми соучастниками злодеяния! Практикант молил Бога только об одном - чтобы не появился здесь участковый!

Выпучивши безумные глаза, Петя застыл, словно соляной столб. Синему казалось, что он наяву попал в какую-то страшную сказку, на сцену театра ужасов.

Клавка с горящими глазами осмотрелась вокруг. Заметив подходящий булыжник, она недобро ухмыльнулась. Подняла его с земли и попыталась засунуть Кабану в рот. Однако, камень, значительно превышающий по габаритам ротовое отверстие покойника, туда не влезал. Недолго думая, Борода стала яростно заколачивать булыжник сапогом. Послышался зубовный скрежет - камень был вбит в пасть мертвеца. Клавка плюнула на своего врага.

- А это тебе за Ваню! Жри, падина!

Потом повернулась к ошарашенным помощникам:

- Вы что стоите, рты пораскрывали? Петруха, пошевеливайся, помогай! Кудря, ну-ну, очнись! Ещё чего там надо сделать? Какое зеркало? Давай его сюда!

Парни понемногу стали приходить в себя. Шурка достал из кармана зеркальце – то самое, что когда-то Клавка продала им с Васькой.

- Брось туда.

Клавка швырнула «дорогую вещицу» на покойника. После чего они с Петей водрузили на место крышку и заколотили оную топором.

Спускать гроб на верёвках обратно в могилу никто не собирался. Слишком много чести. «Домовину», вместе с её обитателем, перевернув, спихнули вниз ногами. Последнее пристанище Кабана со стуком грохнулось оземь – крышкой вниз. Крест опустили, прямо на гроб.

Клавка с Петей принялись спешно скидывать землю в яму. Надо оставить всё точно так же, как было до их прихода! Участковый станет осматривать здесь каждый камешек. То, что он сюда наведается, ни у кого сомнений не вызывало. Тем временем, огромная тёмная туча заволокла небо. Хлынул проливной дождь.

- Ливень нам на руку. Ненужные следы смоет, - удовлетворённо произнесла Клавка. Кажется, дело подходило к концу!

Могилу упыря привели в порядок. Даже венок с надписью: «От правления совхоза. Спи спокойно, дорогой товарищ!» поставили на место. Ничто не должно было насторожить бдительного милиционера.

- Вроде, всё - убрались за собой. Пусть легавый теперь нюхает. Валим отсюда, братва, - Борода закурила, пряча папиросу от дождя в рукав.

Гуськом - Петя, Клавка, Шурка – сообщники отправились с кладбища в сторону посёлка. Конец, делу венец.