Unknown - 4b9a4395-d00d-41ca-a9d3-234d35c9762a out

Наконец, бывший плотник решился:

- Не найдётся лишней папироски, а?

- Лишней – нету! – отрезала Клавка, мимоходом глянув на просящего.

И тут она признала Панкратыча! Борода повернулась к попрошайке всем корпусом, чуть прищурив глаза.

- Как я тебя сразу-то не приметила, фуцан? Стоять на месте!

Бывший плотник изрядно струхнул. Колени его задрожали, челюсть отвисла. Панкратычевы глаза стали бегать, выискивая пути отхода.

- Клавушка, это Павлик, Петин дружок, - попытался разрядить обстановку Малофей.

Вдруг неожиданно распахнулась дверь. На пороге стоял Петя Синий. Сзади за его спиной маячила кудрявая голова. Не здороваясь с присутствующими, Петя подскочил к Панкратычу и ткнул его кулаком в нос. Предатель с воем схватился за лицо.

- Сука, стукач! Порву падлу! – Синий схватил миску со стола и грохнул её об голову соседа.

Присутствующих обдало кислым рассолом, закуска разлетелась по всей избе. Панкратыч повалился на пол и заскулил, словно побитый пёс. Из пробитой головы его текла кровь, на ушах висела капуста.

Дед Малофей, беззвучно съехав под стол, исчез там. Боря перестал охать. Шурка смущённо топтался в дверях, не ожидая от Синего подобной прыти.

И лишь Клавка невозмутимо взирала на экзекуцию. Она справедливо полагала, что за Панкратычем имеется серьёзный косяк. Прилюдное наказание – вещь серьёзная.

Впрочем, Петя не замедлил просветить присутствующих:

- Эта крыса вчера заложила нас участковому. Подслушала у дверей, о чём мы трём, и сразу же ломанулась! Эх, Панкратыч, не был ты на «малолетке»! Уже ходил бы дырявым и кукарекал!

- Всё, хватит, не трогай Павлика! Петруха, здесь тебе не «малолетка». Вставай, касатик, на табуреточку присядь. На вот, папироску, - проявила вдруг неожиданную доброту тётка.

Она быстро сообразила, что пора уже защитить длинноносого. Глядишь, конфликт дойдёт до участкового. Вот Клавка и наберёт очков перед властями!

Панкратыч, держась за голову и всхлипывая, уселся на табурет. Малофей, уже к тому времени материализовавшийся, обвязал голову страдальца грязной тряпкой. Инцидент можно было считать исчерпанным.

Тем временем, Суслонов, заметив Шурку, поспешил к «корешу». Но, нечаянно попал ногой в блюдо, сразу, же предательски поехавшее на капустном рассоле.

Боря с размаху хряснулся на пятую точку и взвыл от боли. Сегодня ему положительно не везло!

- А это что за потерпевший? – недоумённо уставилась на Суслонова Клавка.

Она признала того фраера, чьи карманы когда-то обчистила, но виду не подала.

- Борис Борисыч. Водитель автобуса, известный человек в посёлке, - представил гостя Малофей.

- Борька, одноклассник мой, - пояснил, в свою очередь, Петя. Потом добавил, обращаясь уже к Суслонову - что, дружок, запил? А помнишь, как меня склонял по-за глаза? Не судите, да не судимы будете. Вот так-то, Бориска.

- Не было такого! Ой, как копчиком стукнулся! Чего, Кудря, лыбишься? Да, запил я! Дак ведь, причина была уважительная! Чуть не погибнул среди ночи!

Глаза Суслонова были полны пьяных слёз, надрывный голос переходил временами на фальцет.

- Как же так получилось, а, милый? – сделала жалостливое лицо Борода.

- Малофей, налей! – потребовал уважаемый гость.

Дед плеснул порцию в мутный стакан. Боря выпил спиртное за один глоток. Потом, выпучив глаза, стал хватать ртом воздух. А через три секунды он уже рыгал в тазик, вовремя подставленный услужливым хозяином.

- В натуре, потерпевший, - констатировала Клавка.

- Да, потерпевший я, – плаксиво отвечал Суслонов, оторвавшись от тазика, - можно сказать, сплошь и рядом потерпевший! Семью порушил, работу потерял, права где-то «посеял». А ещё – без часов остался. «Командирских». Уж, как я их берёг! Единственная память о друге.

Синий открыл рот. Чего такое выплетает Суслон? Врёт и не краснеет! Эти часы два года назад продал Боре одноклассник, Гришка Сопля. За пол-литра водки. Уж больно опохмелиться тогда Сопле хотелось, вот и притащил отцовские котлы на продажу. Старые часы, не с войны ли ещё - качественные.

Петя хорошо знал эту историю, потому как в то время кентовались они с Гриней – вместе водку жрали. Обижался тогда Гришка на одноклассника: говорил, мог бы и побольше дать, жмот, за такие часики. А потом, в тот же год, утонул Сопля по пьяному делу. Невелик друг Суслон был – ни разу даже на пузырь не дал безвозмездно!

Но Клавка всех подробностей, конечно, не знала. Ей стало жаль потрёпанного фраера. Ведь, в какой-то мере, она тоже была виновна в бедах несчастного терпилы.