sendtoreader.com - Интеллигенция в тумане

Ходит по лицам слепая тоска

И наливаются известью шеи.

Общая чаша смертельных обид

В небе плывет тяжело и незримо.

Даже бессмертный здесь будет забыт,

Даже посыльные следуют мимо.

Что же ты, Пермь, человечья нора,

Так ненадолго тепла надышала?

Снова ты не просыхаешь с утра

И о своих не печешься нимало.

16.12.96.

* * *

В ползучей Мотовилихе замри.

Здесь водятся местами упыри,

Здесь время не заметит, как пройдет

На колких ножках задом наперед,

Все выйдя у пьянчужек и котят,

Что на Висиме гроздьями висят.

Да, скифы мы, да, азиаты мы.

Ползут над Мотовилихой дымы,

Ползет трамвай под номером четыре

И Кама расползается все шире.

Над пропастью Рабочего поселка

Ночами - старушонки на метелках.

Здесь твой мужчина беден, но горяч,

Здесь выпит воздух до Кислотных дач.

Но ты, моя родная, не горюй

И после водки на воду не дуй.

В ударе мы и не боимся спиться,

Раз заглянув за раздвижные лица.

Пусть этот город высосан до дна,

Пусть грош ему, позорному, цена,-

Я за одно твое живое тело

Его прощу у легкого предела.

24.12.96.

* * *

Мы были щенками, мы нянчили блох.

Отец отошел тридцати четырех.

Нетутошний лоб под ладонью июля

Вспотел от открытий. Он пил и мантулил,

А я, тот щенок, забывал, как умел,

Отцовские песни и как он их пел,

Пока не постигла премудрая кара -

И вздрогнул щенок от прямого удара.

Эгей, родовая ловушка Перми,

Прохлопай меня и обратно прими,

Мой остров сирен, мой сиреневый ад,

Где мне вспоминать всех родимых подряд,

Во всю тишину распуская морщины, -

Мы капли огня над твоей матерщиной.

28.12.96.

* * *

Вокруг Перми леса мычат, как скот на бойне.

Кто выдумал, что им не страшно и не больно.

Над ними поднялись, запричитали птицы,

Переворачивая небо, как страницу.

Два ангела летят по улице Краснова,

Заглядывая в сны и находя полову.

Здесь праведника нет и дальше будет то же,

Кошмарный город Пермь выгуливает псов,

Его собачья жизнь пошла гусиной кожей,

И дети отвечают за отцов.

День валится за днем, цепляя нас корнями.

Мы жили и умрем веселыми парнями.

Из бестиария замученной земли

Мы выберем сибирского котенка

И пыль уральской ядерной зимы

Переживем в заботливых потемках, -

Под тонкой шкуркой новеньких небес,

Где бандерлогам ничего не светит.

Еще скрипишь, еще ты дышишь, лес.

И тут как раз нас ангелы заметят.

19.02.97. http://liter.perm.ru/stihy_rak1.htm

Из книги "Число π"

Вячеслав Раков

Пермский цикл / 2

* * *

Пермь-Первая, Пермь-та-еще-подруга

Рождаешься и, как чибон, - по кругу,

По кругу первому, Итаке, ИТК.

Не успевает загореться спичка -

Проскакиваешь лимб на электричке

И начинаешь без черновика.

Вокруг тебя родные психопаты

Шагают патетически до хаты

И за столом решают, кто кого,

И вон душа с кишками вперемежку,

Вергилий шепчет, чтобы ты не мешкал,

А то одолевает естество.

Вот Пермь-Вторая подает вагоны,

Ты вытираешь потные ладони,

О Господи, какой же ты худой.

Спасительно врывается чужбина,

Земную жизнь пройдя до середины,

Ты выделил остаток запятой.

Скажи спасибо, как тебя учили,

Всем барышням, всем пиночетам Чили,

Всей бестолочи своего ума, -

Они тебе напели безвозмездно,

Что жизнь звенит, что плакать бесполезно

И ничего не надо понимать.

Ты вдруг перешибаешь обух плетью

И это называется Пермь-Третья,

Малиновая, окнами на сад,

Теперь вы с ней ни в чем не виноваты

И Одиссею нет назад возврата,

Когда он возвращается назад.

15.03.97.

* * *

Полуденный Компрос. Конец пятидесятых.

Еще легко дышать и делать аты-баты.

Компрос прямей меня, но я его прямее,

Когда от газировки цепенею,

Найдя глазами кафедральный шпиль

И облака над алкагольной Камой,

Во мне гудит кармическая пыль

И у меня пока есть папа с мамой.

Стоит колониальная тоска.

Закрытый город может спать спокойно.

Молчание берется с потолка

И делается ношей колокольной

Не сразу, нет, не сразу. Три сестры

Давно в московском кружатся астрале,

На наш крыжовник точат топоры

И сладко повторяют: "Non c'e male",

И говорят: "Всяк человек есть ложь,

И ложь вдвойне, когда берется в паре".

Потом пошел безалкогольный дождь

Косым шажком. И на меня попало.

Июнь 1997.

Памяти Николая Зарубина

Озерные холсты, прохладное свеченье,