Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

А кто знает? Колхозный ди‑джей Паша Ветошкин? Емельян? Емельян… А ведь очень может быть! Интересно, он вернулся уже?

Вскочив на ноги, Алексей выглянул в окно. Слава богу – машина на месте. И светает уже. На деревне петухи кличут. Сегодня, между прочим – тридцатое. Последний день! Ладно…

– Емель! Вставай, друже! – натянув джинсы, протокуратор забарабанил приятелю в дверь.

Надо сказать, тот спал чутко, открыл почти сразу и, щурясь спросонья, спросил:

– Ты чего так рано? Случилось что?

– Случилось. Помнишь, ты мне про местного обэхээсесника рассказывал?

– А, про Волчьего, что ли? Ну.

– Есть у меня насчет него одно нехорошее подозрение. Помнишь, я не так давно чемодан покупал, коричневый такой, с уголками?

– Да что ты все заладил: помнишь – не помнишь? – проснулся наконец полностью Емельян. – Прямо как в том фильме, про джентльменов удачи. – Толком‑то хоть что‑нибудь рассказать можешь?

– Да, видно, придется. – Алексей махнул рукой и, переглотнув, попросил: – Попить бы.

– Пива, увы, нет. Вот, пепси‑кола!

– Гадость.

– Сам ты гадость. Самое модное питье! Ну, напился? Теперь уж давай, рассказывай.

Примерно через полчаса, они оба были на даче Волчьего, точнее, расположенной на самой околице деревни избе, некогда принадлежавшей его покойной бабке. По всему видно было, что опер жил здесь наездами, и огородничеством не занимался – на заросших густой травой грядках теснили друг друга репейники и чертополох. Однако тропинка оказалась утоптанной, а на двери висел замок, правда вот, ключа нигде поблизости обнаружить не удалось – видать, ушлый сотрудник ОБХСС отнюдь не придерживался кондовых деревенских традиций.

– Ничего, сейчас окно выдавим, – оглянувшись, потер руки Емельян. – Хорошо что не на машине подъехали.

Да уж, «двойку» друзья оставили еще у сельпо, на повертке, чтобы никому глаза не мозолила. Предварительно заезжали к даче Графини, поспрошали соседских парнишек – те как раз возвращались с рыбалки. Нет, никакой милиции и в помине не было. Ни машин, ни шума, и понятых никто не спрашивал. И на дачу «той городской тетки» никто не заходил.

Повар уже взялся за стекло, но Алексей остановил его, положив руку на плечо:

– Погодь‑ка! Вон там, в огороде, что?

– Репейник. Ишь, заросло все…

– Нет, за ним.

– Ах это… Колодец старый. Никто уж им и не пользуется…

– Не пользуется? А с чего тогда у забора трава примята.

– У забора? Где… Точно, примята! Ну углядел, черт глазастый.

– Ты тут посторожи, а я пойду, гляну…

Чемодан – тот самый, коричневый – лежал на дне заброшенного колодца, тщательно прикрытый лопухами. Если б Алексей не поленился, не полез – так и не нашел бы. С трудом вытащив чемодан, протокуратор уселся в траву и, волнуясь, распахнул крышку… Купюры были на месте, все или не все – бог весть, пересчитать можно и потом, не здесь же…

– Ого! – удивленно‑радостно воскликнул Емельян. – Вот черт, отыскал‑таки!

– Отыскал, отыскал… как бы его теперь незаметно отсюда вынести?

– Так, сейчас подъеду…

– Нет, нет. – Протокуратор отрицательно качнул головой. – Давай так: жди меня у мосточка.

– А не далековато будет?

– В самый раз!

Когда приятель ушел, Алексей выждал немного и, выбравшись на пыльную дорогу, насвистывая, зашагал по ней к видневшейся вдалеке речке. Хорошо было кругом, солнечно и как‑то даже радостно. Начинался очередной летний день, погожий и светлый, со всеми его заботами и прелестями. Блестела за лесом серебряная полоска реки, прогрохотав, вынырнул из перелеска молоковоз, а за ним, чуть погодя – желтый милицейский «уазик».

Черт побери! Его тут еще не хватало. Вот, остановился как раз рядом.

– Гражданин, Кольку Самолетова здесь поблизости не видали?

– Кого?

– А, вы не местный… Ну мужик, рыжий такой, с топором – не пробегал?

– С топором? – Алексей удивленно округлил глаза. – Не‑ет. А что, может бегать?

– Да может. – Сидевший за рулем милиционер – вихрастый молодой парень в чине младшего лейтенанта – поправил фуражку и пояснил: – Он, Колька‑то, вообще‑то смирный. Только вот «белку» вчера схватил… Ну, горячку белую. Вот родичи милицию и вызвали – теперь вот, ищу. А вас я, между прочим, знаю – вы новый завхоз, у Аркадьича работаете, в лагере. Ну, бывайте!

Милиционер захлопнул дверь, и «уазик» попылил дальше.

– И вам удачи! – кисло улыбнулся в ответ Алексей, соображая, чем может грозить ему эта встреча.

Пока, в общем‑то, ничем, но… Но потом, когда Волчий увидит, что присвоенные им деньги, увы, исчезли… Но тогда и он, Алексей, будет уже далеко – грозы сейчас частые. Господи, скорей бы!