Алёна Половнева - Хюльдра

В этот момент Алиса поняла, что действо на матрасе не будет похоже на их обычные занятия любовью, как поняла и то, почему он вышел из кафе, бросив их со своим компьютером.

Сейчас они увидят документальное свидетельство изнасилования Алисы Заваркиной.

Алиса-с-экрана, которая опять оказалась опрокинутой на матрас лицом вниз, прилагала героические усилия для того, чтобы снова сесть. Лаврович возвышался над ней, и тусклый свет от ближайшей свечи освещал только половину его лица. Однако и этого хватило, чтобы увидеть злорадную улыбку, и понять то, как он наслаждается ее беспомощностью и причиняемой ей болью.

Лавровичу, видимо, надоело ждать, и он схватил свою жертву за бедра, рывком подтянул к себе и насадил на свой член, будто оливку на шпажку. Он совершал довольно грубые фрикции, постанывая, а Алисино безжизненное тело болталось, словно тряпичная кукла.

Не в силах больше наблюдать за происходящим на переднем плане, Алиса обратила свой взор на зрителей. «Охранник» у входа отчетливо просматривался в тусклом свете догорающей свечи. Спрятав руки под своей мантией, он онанировал.

Второй зритель, неизвестно когда и откуда появившийся в кадре, снял сетку с лица и был укрыт только капюшоном. Он не смотрел на происходящее на матрасах, и обе его руки были на виду. Зачем он там сидел?

Третий зритель обнаружился в темном углу, за рассохшейся бочкой.

- Смотри, - Алиса толкнула Пашку в бок и ткнула в монитор пальцем.

- Это же…

- Нина! – закончила за него Алиса.

Павел нажал на пробел и присмотрелся. Действительно, Нина сидела в луже собственной блевотины, но с открытыми глазами и, судя по страдальческой гримасе, тихо плакала.

- Похоже, она все видела, но решила помалкивать, - констатировала Алиса. Ее тошнило, знобило, а по ее щекам текли злые слезы.

- Может, не будем досматривать? - спросил Пашка, устало потерев лоб. Ему тоже было неприятно.

- Давай промотаем и убедимся, что больше с нами не сделают ничего противоестественного, - предложила Алиса.

Павел внимательно посмотрел на нее и согласно кивнул.

Они, выключили звук, и мужественно отсмотрели покадрово еще кусок, в котором не было ничего нового. Они увидели, как Лаврович кончил и вышел из кадра, грубо бросив Алису на матрас. Павел прокрутил еще немного, как вдруг заметил на заднем плане какую-то активность. Он нажал «play».

Второй зритель, что сидел у стены без маски, отлип от стены и встал. Отправив охранника восвояси, он направил свои стопы к матрасам. Здесь он собрал с пола Алисину одежду и помог ей сесть. Достав из кармана пачку бумажных платков, он вытер слезы и слюну с ее лица, и сперму – с бедер. Алиса подняла руку и осторожно коснулась пальчиками лица под капюшоном: на более изысканное выражение благодарности она была не способна. Неизвестный вздрогнул, но не отстранился. Напротив, он поднес ее кисть к своим губам и легко и осторожно поцеловал каждый палец.

Алиса-2010 вглядывалась в новую фигуру на этом кошмарном шахматном поле и не могла понять, чем она ей так знакома?

Неизвестный принялся бережно одевать Алису-с-экрана: сначала трусики и лифчик, потом футболка и юбка. Капюшон мешал ему, и, похоже, не зная про камеру, он без страха откинул его. Камера выхватила его лицо, и Алиса-2010, которая только что вернулась из долгой поездки по фьордам, вскрикнула. На нее смотрел ее попутчик Олег.

Глава восьмая. 2010 год. Три истории.

Вспышка.

Пашкины каблуки топчут «макбук» Лавровича. Когда и в чем не повинный компьютер, получив удар прямо в монитор, наконец, сдается и гаснет, казнивший его палач носком своего роскошного сапога захлопывает разбитую крышку, поднимает его с каменного парапета и швыряет в воду. Лэптоп летит далеко и красиво и падает в Осло-фьорд. Алиса слышит свой собственный пьяный смех.

- Ты видео-то удалил? - спрашивает она, отхлебывая из бутылки.

- Я отведу тебя домой, - заявил Павел вместо ответа, за руку вытягивая ее с земли, - потом я сяду в самолет, улечу в Б и оттаскаю Нину за волосы. В качестве профилактики против тупости.

Снова темнота. И снова вспышка, на этот раз обжегшая Алисин мозг и заставившая ее застонать.

- Как ты? – спрашивает Пашка. Светает. Они только что пришли на пристань, где уселись прямо на бетон. Всю дорогу до пристани Пашка на все лады костерил норвежское правительство и его глупые правила, предписывающие не продавать алкоголь после шести вечера и до десяти утра.

Всю ночь они кутили в каком-то дешевом аквавит-баре, расположенном в подвале общаги для эмигрантов. Но даже сорокаградусный картофельный самогон не смог потушить адреналиновый пожар в их телах. Преисполнившись мрачной решимости, они поставили украденный ноутбук на стойку и сначала досмотрели видео до конца, убедившись, что никто кроме насильника Лавровича и прислуживающего ему Олега, Алису никто не трогал. Олег и был тем человеком, что разложил их по матрасам, на которых они проснулись.