Unknown - ХЕЛЕН СИНГЕР КАПЛАН

нам остается сказать еще о последнем, что в сущности уже подготовлено всем

предыдущим ходом изложения. Самое важное, самое существенное для всего

намеченного нами хода рассуж дений следующее. Исследователь должен проникнуть не

только в мертвую структуру отдельных синдромов, но раньше всего понять законы их

динамического сцепления, их связь к взаимозависимость, их отношения. Только тот,

кто овладеет этим овладеет внутренней динамикой данного процесса и ключом к

практическому решению вопроса о воспитании ненормального ребенка, ибо разгадать

связь и отношения динамической зависимости, лежащие в основе сложной структуры

личности ненормального ребенка,-значит понять внутренн юю логику этой структуры.

В этом смысле замечательны слова Кречмера относительно шизофрении. К. Ясперс

(11) Груле и другие, говорит он, ошиблись, сделав нечувствуемость главным

критерием душевной жизни шизофреника. Поведение шизофреника бессмысленно так же,

как иероглифы египт ян, пока они были непоняты. Вместе с Блейлером надо

овладевать этим жаргоном и перевести его на немецкий язык. Тогда откроются

осмысленные связи и комплексные влияния, которые часто не резко отличаются от

соответствующих образований у невротиков. Это же всецело относится и к любому

развитию ненормального ребенка. И там умение интерпретировать, расшифровывать

иероглифы является основным условием для того, чтобы перед исследователем

раскрылась осмысленная картина личности и поведения ребенка. Без эт ого навсегда

закрыт доступ К исследованию такого ребенка и к воздействию на него.

По замечательному выражению К. С.Лешли (12), одним из основных доказательств

немеханичности и неатомистичности деятельности Нашей нервной системы является

факт осмысленности, связности, структурности поведения личности даже при

патологических нарушени ях. В церебральной системе, по его мнению, единство

деятельности коренится, по-видимому, еще более глубоко, чем структурная

организация. Работая над животными и над больными людьми, он все более и более

поражался отсутствию хаотичности в поведении, ко торую можно было ожидать, судя

по размеру и форме поражений. Можно наблюдать большое выпадение сенсорных и

моторных способностей, амнезии, эмоциональные дефекты, деменцию, и при всех этих

условиях сохранившееся поведение осуществляется в упорядоченной форме. Оно может

быть причудливым или может быть карикатурой нормального поведения, но оно не

является совершенно неорганизованным. Даже деменция не совершенно бессмысленна:

она заключает в себе снижение уровня понимания и сложности тех соотношений, к

оторые могут быть поняты. Но то, что больной может выполнить, ой выполняет в

упорядоченной и осмысленной форме.

Таким образом, даже видимая бессмыслица имеет, очевидно, смысл: "Это безумие

имеет свою методу",- как говорит Полоний в "Гамлете". Лешли образно утверждает,

что если представить себе экспериментально созданный хаос в поведении, то все

равно хаоса не п олучилось бы. Нервная система, говорит он, обладает

способностью к саморегуляции, придающей связный, логический характер ее

функционированию независимо от того, каковы нарушения составляющих ее

анатомических элементов. Предположим, мы могли бы срезать мозговую кору,

повернуть ее и поместить снова задом наперед, связав наудачу с различными

волокнами. Каковы были бы последствия этой операции для поведения? С точки

зрения традиционных теорий, мы должны были бы ожидать полного Хаоса. С той же

точки зре ния, которую К. Лешли отстаивает, можно ожидать лишь крайне

незначительных нарушений поведения. Исследуемый субъект, может быть, нуждался бы

в некотором перевоспитании, хотя возможно, что и этого не было бы, так как мы

еще не знаем ни локализации, ни характера организации навыков. Но в течение

перевоспитания субъект может обнаружить нормальную способность к пониманию

отношений и к рациональной деятельности в мире своего опыта.

Таким образом, задача расшифровки, интерпретации вскрытия разумных,

осмысленных связей, зависимостей и отношений составляет главную и основную

задачу исследователя в интересующей нас области. В этом отношении, нам думается,

задача исследования должна пониматься шире, чем задача обучения технике и

методике отдельных опытов. Здесь в гораздо большей степени встает задача