Alexandr - Unknown

пробовать все подряд. Мы допробовались чуть ли не до сыпи, а Лола радостно хлопала в ладоши и подпрыгивала так, что ее грудь ходила ходуном вверх-вниз.

- Ну, девчонки, а теперь... Мой секрет любви – “май сикрет лав”!

- Да-а-а-а-а!!! – верещали мы, все также смешно подпрыгивая. – Сикрет лав!

- Ну-ка, Лола, вытаскивай своих любовников из-под кровати на свет божий! – вопила Рита.

Сказывался выпитый нами ликерчик “Бейлис”. Я даже подумала, что она вытащит того

самого негра из спортзала.

- Прекратите, дурочки, мы, видите ли, любим мужиков, мужиков нам подавай. Да на фига они нам, если есть вот это? – абсолютно серьезно ответила Лола, открывая большущую дорожную сумку с полным набором фаллоимитаторов и разных сексуальных штучек.

Я поперхнулась глотком ликера, едва успев его отхлебнуть.

- Вот, смотрите, девочки, – вдохновенно продолжила Лола, словно желая сказать: “Да оставьте вы ликер, к чертям собачьим, и слушайте меня внимательно”. – На самом деле я продаю вот что. Косметика – это лишь крючок, зацепка, потому что американки очень консервативны. Если им рассказываешь об эротических предметах, они становятся

жеманными и звонят тебе, чтобы позвать только на девичники перед свадьбой. И, наоборот, если ты говоришь, что покажешь им косметику, они с подружками организуют тебе чай с печеньем. Ты их всех размалевываешь, а когда они доходят до супервосторга, ты профессионально достаешь товар. Вот, как я сейчас, достаю чемоданчик, полный товара и рассказываю о том, что сводит с ума мужей и любовников, особенно любовников, вот об

этих игрушках. Вот они, игрушечки.

На нас напал жуткий хохот при виде Лолы, так серьезно рассказывающей о фаллоимитаторах.

- Ну-ну, смейтесь, смейтесь, моя фирма процветает и назначила меня менеджером по

продаже. Научившись пользоваться этими штучками вы словите тако-о-ой кайф!

Она извлекла несколько китайских шариков.

- Вот эти шарики, например. Они превосходны для внутренних мышц. Есть тетки,

которые таскают их в известном месте целыми днями.

- И на улице? – спросила Рита.

- И на улице. Я знакома с одной такой, живущей здесь, на перекрестке де Кеведо, она проводит жизнь с шариками внутри. Как она ходит на работу? Засунув шарики внутрь. Ей нужно идти в супермаркет за покупками? Она и идет, с шариками. Она пойдет навещать

мать? Пожалуйста – шарики внутрь.

- Ну, блин, твою мать! И как она, эта сеньора? – спросила я.

- То есть, как это – как? А как она должна быть? Нормально.

- Н-да уж.

Я представила себе эту нормальную сеньору в центре города, среди людского гвалта,

вышагивающую, как робот, вцепившуюся в свои сумки и в пакеты с покупками. Эта сеньора

среднего роста и среднего возраста, она носит черные брюки, слегка обтягивающие бедра и ботинки на плоской подошве. У нее темные, подстриженные “под горшок” волосы. В ней нет

ничего привлекающего внимание, кроме широкой улыбки до ушей. Даже если ты не хочешь смотреть на нее, сосредоточившись на других вещах, поневоле твои глаза останавливаются на этой отчужденной от всех взглядов сеньоре, продолжающей двигаться среди людей. Вдруг с оглушительным, адским грохотом в небо врывается вертолет. Все моментально останавливаются, покрепче ухватив свои сумки, и задрав головы, смотрят вверх. Останавливается и сеньора, чувствуя, что свет прожектора фокусируется на ней. В это время сверху полицейский кричит в мегафон:

- Сеньора! Вот, Вы, со стрижкой “под горшок”! Покиньте улицу!

Сеньора делает жест рукой, показывая на грудь, словно спрашивая: “Кто? Я?”

- Да-да, Вы, Вы… Вы, что же, думали, что можно разгуливать весь день с китайскими

шариками, получая от этого удовольствие? Славно это было бы! Достаньте шарики, или покиньте улицу!

- А в чем, собственно, дело? – спрашивает она.

- В чем дело? – спросила Рита. – Ты, как будто, где-то далеко.

- Ничего, ничего… Извини.

- Ната, девочка, ты отвлекаешься. Я продолжаю.

Лола достала из сумки пару возбуждающих кремов, нанесла их на тыльную сторону

запястий, по ходу объясняя, что один из них горячит, а другой охлаждает, и можно поразвлечься, комбинируя оба.

- Дело не в том, какой сильнее, или лучше. Он использует один, ты – другой. А потом

меняетесь.

- Лола, у тебя запястья красные, похоже на раздражение, – заметила я .

- Ты говоришь об этом, Ната, что у меня раздражение. Это – сексуальная реакция, –

уточнила Лола. – Сек-су-альная.

- А-а-а.

- Даже не знаю, что тебе сказать, – выдала Рита, разглядывая тоже покрасневшее запястье,