Гретхен МакНил - Десять

Мэг могла попытаться объяснить свои действия, но она хотела убедиться, что расставила все точки над «и».

— Я стреляла, чтобы убить. Я думала, ты убийца.

— Мы все были подозреваемыми.

— Вот как? Значит, ты думал, что это я все совершала?

— Нет. — Ти Джей усмехнулся, что мгновенно перешло в болезненный, сухой кашель, сковавший все тело.

— Вот видишь? Это значит, что я худший человек на планете.

— Мэг, он заставил тебя поверить. Всё время он был на шаг впереди.

— Наверное. — Мэг не могла избавиться от факта, что она пыталась убить Ти Джея. Он казался непреодолимым препятствием. — Но я попалась в его ловушку. Отчасти из-за злости. Я не думала, что правда тебе нравлюсь, особенно после того, как я с тобой поступила. В смысле, ты избегал меня несколько месяцев, и легко было поверить, что ты использовал мои чувства к тебе, чтобы претворить в жизнь все те убийства. Я чувствовала себя... жалкой.

— Прости. Что избегал тебя. Я тоже был зол. Ранен, ты понимаешь? Не мог даже смотреть на тебя.

Мэг вздрогнула. А она-то думала, что ранила только себя. Никогда не понимала, что ему было больно не меньше, чем ей.

— Я... я не знала.

— Теперь все в прошлом. И кроме того... — Ти Джей завел здоровую руку назад и сжал ее ногу. — Ты спасла мне жизнь. Том мог убить меня. Ты могла бы сбежать, когда я отвлек его. Спастись сама. Но не сделала этого. — Он снова усмехнулся, снова становясь похожим на прежнего флиртующего Ти Джея. — Думаю, это в каком-то роде отменяет Вечер встречи выпускников.

— А что насчет пули в твоем плече?

Ти Джей заулыбался.

— Мы можем придумать для тебя другой способ помочь мне.

Мэг вспомнилась паника, которую она испытывали от потери Ти Джея — раз, когда стреляла в него, а другой — когда он пытался спасти ее от Тома. Если бы она доверяла его и своим собственным чувствам, возможно, он не лежал бы раненый. Возможно, Минни была бы жива.

Слеза скатилась по ее щеке.

— Эй. — Голос Ти Джея был полным сил. — Не дави на себя. — И снова он прочитал ее мысли. — Мы еще здесь. Мы сделали это.

Она смотрела вниз в эти сияющие карие глаза и ямочки на каждой щеке.

— Да. Да, мы смогли.

— И, похоже, теперь ты застряла со мной.

Мэг, переступая через себя, улыбнулась.

— И если это не сработает, я всегда могу снова подстрелить тебя.

Глаза Ти Джея блеснули.

— Ну, видишь? Золото.

Монотонность плеска волн нарушил шум. Что-то ритмичное. Издаваемое человеком. Как работавшие на всю мощность лопасти.

Мэг и Ти Джей одновременно подняли взгляд. В небе появилась крошечная точка — оранжевая на фоне рассветного неба, и становилась больше с каждой секундой.

Береговая охрана.

— Справишься со мной? — Рука Ти Джея схватила ее, крепко и решительно. — Сможешь? Потому что после всего я просто... Не могу представить себя без тебя.

Десять тел. Десять прерванных жизней. Все они картинками появлялись в голове Мэг — от фиолетового лица Лори и спящей смерти Тейлоров, до маски вместо лица Тома, когда огонь поглощал лодку. Десять человек, которые больше никогда не заживут своей жизнью, никогда не влюбятся, не станут ненавидеть, бояться снова. Сколько времени ее жизни прошло в страхе? В жизни ради других? Какая часть ее жизни просто текла мимо, без наслаждения каждым ее мгновением?

Все закончилось. Здесь и сейчас.

— Я люблю тебя, Томас Джефферсон Флетчер. — Мэг не могла поверить, насколько легко ей дались эти слова. — Я любила тебя, сколько себя помню.

Вертолет теперь был ближе, кружился над тлеющим лодочным сараем. Потом кто-то на борту заметил их, и вертолет повернулся к причалу, так близко, что сила его лопастей словно высасывала воздух из легких Мэг.

— Когда ты написала мне после Вечера встреч... — Голос Ти Джея затих. — Я думал, что правда безразличен тебе.

— Я знаю, — сказала Мэг. Она отчаянно хотела, чтобы он понял. — Я...

Он прервал ее поднятием руки.

— Я понимаю. Теперь я понимаю. Ты и Минни... это сложно. — Вертушка зависла прямо над ними. Мэг посмотрела наверх и увидела открывающуюся боковую дверь и качающиеся на кране носилки.

— Мэг! — перекричал Ти Джей шум.

Она посмотрела на Ти Джея. Его лицо снова посерьезнело. Непроницаемое и измученное.

— Не позволяй этому встать между нами, хорошо? Все кончено.

Кончено и мертво. Но весь кошмар выходных, весь ужас, болезненность и измененная жизнь, которые даже годам терапии вряд ли исправить, сотворили кое-что прекрасное. Они свели ее и Ти Джея вместе.