Владимир Шилкин - Ветер истории

Нас, действительно, ждали. Партийные лидеры хотели узнать новости первыми, чтобы выработать свою позицию до собрания. Я спокойно, в сокращенном варианте рассказал о предложениях Львова и Алексеева и своих ответах. В целом мои действия все одобрили. Были, правда, реплики о недопустимости общения с глазу на глаз и вообще общения с правительством, но большинство эти возражения отмело. Я же просто сослался на отсутствие какой-либо внятной структуры ополчения, вынуждающее меня все вопросы решать лично. Заодно сообщил, что именно по этому вопросу и объявлял собрание. В принципе, присутствующие и так это знали, но теперь этот вопрос из технического перешел в политический.

Началось обсуждение. Снабжение от армии для большинства выглядело соблазнительно, но привязка его к отправке отрядов на фронт вызвала спор. Одни твердо стояли на недопустимости такой сделки, другие просто предлагали снабжение принять, пусть и под обещание предоставления отрядов, а потом элементарно кинуть армию. Неожиданной для меня оказалась позиция Сталина в этом вопросе. Он жестко отвергал идею обмана армии.

— Под воздействием массовой и грамотной агитации большинство солдат откажутся стрелять в народ. В людей же обманом получивших имущество, предназначенное для армии и трусливо отсидевшихся в тылу, солдаты стрелять будут. Если мы дадим обещание послать отряды и не выполним его, то в глазах солдат ополчение предстанет шайкой жуликов и дезертиров. Такая попытка увеличить нашу силу, приведет лишь к потере нами доверия широких масс.

Большинство с ним согласилось, зато эсеры разругались между собой в хлам. За кидок выступали, в основном, ветераны движения с опытом террора. Видимо, просто привыкли уже решать все вопросы волевым решением небольшой кучки людей, не интересуясь мнением остального общества. Кроме того, было немало людей, считающих, что массы, хотя и устали от войны, но настроены в значительной мере патриотично, а, следовательно, участие ополчения в боях имеет важное политическое значение, равно как и отказ от него. Неожиданно для всех, решение проблемы нашли анархисты. Они спокойно указали на то, что я в беседе с Алексеевым говорил только об отряде добровольцев и ехать или нет, каждый может решить лично для себя сам, а вот снабжение можно получить на все ополчение. Это успокоило почти всех, даже принципиальных противников сотрудничества с властями. Они просто решили не принимать никаких подачек от властей.

Вторым сложным вопросом оказалось приглашение специалистов из полиции. Тут спор был чисто идеологическим. Усугубляло положение то, что связи между революционным и криминальным подпольем были столь многочисленны и глубоки, что проложить четкую границу между ними было просто невозможно. В итоге, сошлись на том, что именно взятие полицейских функций на себя и позволит революционерам отделить своих от простых уголовников.

Остальное обсудить уже не успели – начали собираться командиры дружин, а многие партлидеры просто не захотели обсуждать серьезные вопросы в присутствии "профанов". Да и оставшиеся вопросы большинство считало не политическими. Я же, воспользовавшись тем, что до собрания оставалось еще двадцать минут, сбежал на кухню. Хоть чаю хлебну, ведь опять говорить придется и намного больше.

Я оказался прав, говорить пришлось намного больше. Командиры интересовались не только политикой, но и практическими вопросами. Особенно пайками. В городе был острый дефицит продовольствия. Нормы хлеба были ниже блокадных. Массового голода, правда, не было. Владельцы заводов и фабрик завозили продукты своими силами и продавали рабочим в лавках на территории предприятий по сравнительно низким ценам. Военные тоже имели свое отдельное снабжение, а кроме того были еще и коммерческие поставки. Так что пока одни сутками простаивали в очередях за куском хлеба, в ресторанах ушлая публика гуляла как в последний раз.

Зато вопрос о поездке на фронт командиры рассматривали в совершенно другом ключе. Собственно, от командировок никто не отказывался, тем более на добровольной основе. Уперлись командиры в вопрос подчиненности армейскому командованию. Доверия к нему не было никакого. Что неудивительно после всех историй услышанных от фронтовиков-инструкторов. Кстати, часть из этих инструкторов была здесь в качестве командиров и особо против подчинения не выступали. Ну не понимали опытные бойцы, как можно воевать без общего руководства. К тому же они обратили общее внимание на то, что Алексеев пока ничего точно и не обещал.