Владимир Шилкин - Ветер истории

Окрыленный я рванул с новыми бумагами в Школу, где принялся расписывать перспективы работы инструктора. Особенно я напирал на нежелание правительства отдавать на фронт имеющиеся машины. После прочтения мандата и письма-одобрялки на меня посыпались уточняющие вопросы. Проговорили мы тогда до ночи. Ребят я оставил в совершеннейшем смятении чувств. Их картина мира просто рухнула. Не умещалось в их офицерских мозгах, как это правительство воюющей страны может отказывать в отправке оружия на фронт из-за недоверия армии. На этом фоне даже появление в столице самодеятельной армии с бронетехникой осталось как-то незамеченным.

Гораздо труднее пришлось с набором инструкторов для штаба. Штабные офицеры просто считали невместным для себя возиться с какими-то непонятными не то ополченцами, не то мятежниками. Однако упорство, бумаги Алексеева и закон больших чисел сделали свое дело. Инструкторов и довольно толковых я набрал. Армия даже самая большая все равно остается одной гигантской коммуналкой, где каждый на виду и сведения распространяются мгновенно. Так что изначально я пытался договариваться только с теми офицерами, у кого была репутация профессионалов и патриотов. Практически все согласившиеся сотрудничать были из раненых и сразу предупредили, что как только восстановятся после лечения, сразу вернутся в действующую армию. Я каждый раз соглашался, беря обещание, что они помогут подобрать себе замену. Текучка кадров, особенно руководящих и преподавательских крайне вредна для дела, но люди, не стремящиеся на фронт во время войны, просто не годились для обучения бойцов военному делу. Ну, по крайней мере, я считаю так.

Правда, несколько тыловиков я все же завербовал. Службу снабжения я планировал создать свою, достаточно крепкую, чтобы не зависеть от милости армейцев и в будущем способную вырасти в единую службу тыла всей Красной армии. Местная система снабжения с выделением денег полкам для закупки продовольствия на месте и прочими удивительными традициями и порядками, меня категорически не устраивала. Удивительно, но даже в таком неромантичном и не особо уважаемом деле, как интендантская служба встречаются фанатики и романтики своего дела. Именно таких я и нашел. Перетащить их к себе было невероятно трудно! Они же не скучающие без дела раненые фронтовики, люди занятые и осознающие важность своей работы. Выход мне подсказал один из фронтовиков. Я просто пошел к их начальству и договорился. Ну не любят нигде излишне старательных, тем более, если они при этом еще и излишне честные. Так что за небольшое, практически символическое вознаграждение важный тыловой чин пошел навстречу народным нуждам и временно отстранил зануд-правдоборцев от службы. Соблазнить оглушенных внезапным начальственным гневом служак было уже делом техники. Тем более, что в наших прошлых беседах, я много рассуждал о своем проекте единой службы тыла. Идея их завораживала своей глобальностью и потенциалом, но тогда верность служебному долгу пересилила личные желания, а теперь я их взял тепленькими, а одного так и вовсе просто вынесли из кабака в бессознательном состоянии. Проспавшись, он сильно удивился, узнав, что дал согласие на работу инструктором.

Работа закипела. Штаб ополчения инструктора, язвя и глумясь над нашими потугами, начали создавать с нуля, включая и службу тыла при нем. Были организованы классы обучения командиров всех уровней. Понятно, что это будут эрзац-командиры, но других у нас не было. Для меня же было важным закрепить в мозгах саму необходимость обучения.

Пришедшие ко мне однокурсники вели занятия по тактике в ящике с песком. Я внес ажиотаж, предложив концепцию мобильных групп из бронетехники и мотопехоты или кавалерии. Ребята сидели ночами напролет, придумывая для них тактические схемы и прорабатывая боевое расписание. Даже штабисты увлеклись новой идеей и подключились к работе. Практические же занятия проводили на трех разных полигонах как на имеющихся уже готовых бронеавтомобилях, так и на загруженных до расчетного веса грузовиках. Ополченцы, конечно, по первости чувствовали себя глупо стоя возле простеньких макетов орудий и стеснялись изображать положенные действия. Даже мне приходили жаловаться, что их к детским играм принуждают, но потом втянулись. Тем более, что тренировались на макетах и реальном оружии поочередно. Ребята прочувствовали со временем полезность упражнений у макета, особенно на ходу и уже бодро кричали "выстрел!" и поднимали красный флажок.