Владимир Шилкин - Ветер истории

После этого было проведено первое совещание теходела ополчения. Первым вопросом, о котором я предупреждал загодя, было перераспределение машин для бронирования. Ответственные, теперь гордо именуемые техкомиссарами, представили списки имеющихся у них в наличии грузовиков. Первая же сверка списков повергла меня в шок. Почти половина нахватанных в первые дни машин исчезла.

По большому счету, этого можно было ожидать, ведь их забирали вместе с шоферами. Проверять их на лояльность Советам никто не додумался и многие, побыв некоторое время в новом ведомстве, быстро убедились, что никто за ними не следит и эксплуатации большей части машин в ближайшее время не предвидится. Да и довольствием водил не везде озаботились своевременно. Так что многие просто разъехались по старым местам, где хозяева их от греха старательно припрятали и без охраны не оставляли.

Традиционные в такой ситуации матюги были неприемлемы, учитывая добровольность и революционность структуры, поэтому я долго язвил и стыдил техкомиссаров. Они, вообще-то, были ни при чем, но краснели как виновные. Застыдив мужиков окончательно, я перешел к конструктиву. В итоге у нас имелось в наличии сорок два грузовика различных модификаций, три из которых были бронированы, еще восемь находились на разных стадиях готовности и в довесок по всему городу были найдены и доставлены на заводы тридцать один "Шеффилд". Точнее бронеуродцы были двух моделей, но поскольку происхождение у них было родственное и состояние одинаково ущербное, то никто их не разделял. Также мне сообщили, что еще двадцать три их собрата были отправлены куда-то на переделку.

За час споров и звонков разным полезным знакомым мы распределили машины. Если изначально их просто стаскивали на ближайшую площадку, то теперь объединили в группы по моделям и распределяли уже группы. Это должно было существенно сэкономить время и силы. Странно, что сразу никто не додумался до такой очевидной меры. Дальше распределяли приговоренные к разделке "Шеффилды" и составляли списки нужных материалов и вооружений. Хорошо еще, что народ был грамотный и знал, что требуется и что есть на местах, а то ведь специально к этой задаче не готовились. Кроме собственно бронеавтомобилей озадачил их изготовлением передвижных мастерских для ремонта машин в полевых условиях. Также я на них повесил контроль работы народных изобретателей над гранатометами. Главное в этом направлении было пресекать дублирование конструкций, а то потом выбирать из сотен вариантов одного и того же замучаемся.

Дела мои сдвинулись с мертвой точки. До конца марта я еще дважды встречался сперва с самим Алексеевым, а потом с его представителем. На этот раз я брал на встречи представителей от ополчения. Так всем будет спокойней.

Военные поначалу затеяли тянуть резину с выдачей снаряжения, настаивая на подчинении добровольцев армейскому командованию. Их можно было понять, создавать своими руками альтернативную армию, вместо задуманных пропагандистских батальонов, им было совершенно не с руки. С другой стороны, после революции они никак не могли получить новых бронеавтомобилей. Я-то по наивности думал, что мои однокурсники сидят без дела из-за отсутствия машин. Оказалось, машины есть, но правительство их зажало для "защиты революции" и армии не отдает. Не доверяют временные генералам, переворота опасаются. Ну а тут мы с планами массового производства бронеавтомобилей. Как устоять генералам перед соблазном? Никак! Так что и хочется и колется и служебная привычка не велит.

Мне эти сомнения развеивать было просто лень, тем более что времени такая работа займет много, а результат будет не надежен. Поэтому, я сразу поставил вопрос ребром.

— Автономность добровольцев и так неизбежна уже потому, что там, как и в других подразделениях, будет совет без одобрения которого ни один приказ не выполниться. С чего бы ополченцам быть более подконтрольным командованию, чем собственно армейские части? Если вы нам доверяете, то доверяйте полностью. Если не доверяете, то давайте не будем морочить друг другу голову. Скажите прямо, мы будем сотрудничать или нет?

Алексеев тогда долго молчал, хмуро меня разглядывая, а потом, наконец, решился и работа пошла. Нам выделялось пять тысяч комплектов снаряжения пехотинца под обещание выставить не меньше пятисот бойцов, выписали мандат, позволяющий набирать инструкторов и какую-то странную бумагу для предъявления кандидатам, в которой сообщалось, что дело мы делаем нужное и сотрудничество с нами одобряется. Также мне удалось выклянчить пять трехдюймовок для установки на бронеавтомобили под гарантии, что эти машины на фронт попадут обязательно, а всего мы выставим не меньше двадцати бронеавтомобилей. Также выделялись комплекты снаряжения для самих броневиков. Я в первый момент не понял о чем речь, все не могу привыкнуть, что здесь так называют членов экипажа бронемашин. С этого момента меня тревожил только один вопрос, наберется ли пять сотен добровольцев. Ну да до этого еще дожить надо.