Admin - i 1cdedbafc07995a6

На секунду застываю, ожидая, что брат снова начнет кричать. Выглядит он паршиво. Краснота на лице спала, на смену ей пришла мертвенная бледность. Лишь на щеках багровеет нездоровый румянец. Губы обметало, веки распухли и словно налились свинцом. В носу застыли кровавые катышки. Глаза потускнели, склеры заволокло сеткой лопнувших сосудов. Потные волосы прилипли к черепу.

-- Привет, -- мне удается выдать улыбку. -- Живой?

-- Ага, -- хрипло отвечает брат. -- Пить...

Я подаю ему кружку с водой, и он делает несколько жадных глотков.

Потом снова откидывается на подушку спальника:

-- Сколько время?

-- Вечер. Ты уже четыре часа остаешься человеком, а, значит, лекарство действует. Как себя чувствуешь?

-- Хуево. Но терпимо.

-- Орать больше не будешь?

-- А я орал?

-- Как резаный.

-- Не помню... Вообще ничего не помню.

Прикасаюсь тыльной стороной ладони к его лбу. Жар все еще держится.

-- У тебя высокая температура. Мы дали тебе жаропонижающее, но оно не действует. Еще ты блевал, но не так, чтобы много, в основном желчью. И пару раз обоссался. Памперсами-то мы запастись забыли.

Мой игривый тон нисколько не трогает Женю. Он не радуется тому, что еще жив, не радуется тому, что лекарство действует. Он все еще большей частью пребывает в стране мертвых, а не живых. И путь из мира теней предстоит долгий.

-- Слушай, Максим... если я выживу, пообещай мне, что мы вернемся за ними.

-- Мы уже вернулись, -- отвечаю, уверенный, что он все еще бредит. -- Они ушли. Они в безопасности, забыл?

Распухшие веки тяжелеют, Женя снова проваливается в сон.

-- Да нет, я не про родителей... те девчонки... пообещай, что если я выживу, мы вернемся и заберем их.

Удивленно моргаю глазами. Вот уж о ком бы думал в последнюю очередь на пороге смерти, так это о них.

-- На кой черт нам возвращаться в город, из которого мы с таким трудом вырвались?

-- Мы должны... -- заплетающимся языком отвечает Женя. Его глаза уже почти закрыты. -- Это карма... мы кинули их и теперь расплачиваемся...

-- Не городи огород. Это просто совпадение.

Но я уже не уверен в этом. Несчастья преследуют нас, как заговоренных: сначала меня с Артом избивают до полусмерти и угоняют наши машины, потом "прокаженный" кусает Женю. Если это совпадение, то какое-то избирательное. Страдают только те, кто ночевал в доме на Таганрогской. Клятвопреступники.

-- Это не совпадение, -- лепечет Женя. -- Обещай...

-- Ладно. Обещаю.

Но он уже спит и моего ответа не слышит. Однако слово дано, назад не заберешь. А я теперь трижды подумаю, прежде чем снова нарушить его.

18:10

Ваня приносит чай и дает мне несколько минут передышки, принимая дежурство. Подсаживаюсь за стол к Михасю.

-- Ну, что, дешифровщик? Нашел что-нибудь?

Михась отрывается от лоскутков бумаги, скрупулезно разложенных по кучкам на столешнице, с которой он убрал все лишнее, включая принтер, монитор и прочие электроустройства, бесполезные в мире без электричества, и с благодарностью принимает от меня чашку чая.

-- Да, нашел. Но, Макс... не думаю, что тебе это понравится. Может, в другой раз обсудим?

Я устало вздыхаю. Сейчас я так измочален, что мне уже все равно.

-- Спасибо за заботу, конечно, но нет. Давай, добивай.

Михась мнется с полминуты, то и дело прикладываясь к чаю. Потом откашливается и произносит:

-- Это твое чудодейственное средство называется ингибитор протеазы Н2Р1. Я мало что успел собрать, -- он кивает на кучки лоскутков, представляющих собой, судя по всему, страницы доклада, -- и еще меньше понял из того, что смог прочесть, но... принцип действия этой штуки таков -- она проникает в клетку, инфицированную рабдовирусом А101 (так на самом деле называется наш вирус) и блокирует выделение вирусного фермента протеазы, что в свою очередь... короче говоря, делает вирус дефектным и препятствует его дальнейшему размножению.

-- Ну, это же отлично!

-- Не совсем. Во-первых, это экспериментальный прототип, на людях то ли не испытывался, то ли в процессе испытания. В любом случае, побочка пока не описана. Во-вторых, эта штука не лечит, а только купирует болезнь, сдерживает ее. Это как ВАРТ для ВИЧ-положительных -- пока пьешь, будешь жить. Но стоит прекратить курс или хотя бы сделать перерыв, и вирус сразу выйдет на свободу. Так случилось а водителем КАМАЗа -- тут ты был прав. Но ты ошибся в другом. Это не лекарство, а скорее... отсрочка.

Миша замолкает с таким виноватым видом, словно это он занимался разработкой препарата и ответственен за его несовершенство. Наверное, я таращусь на него слишком уж выразительно.