Пролог

По настоятельному совету своих кураторов из Ночной Гильдии, Карст регулярно бегал в рабочее время попить кофейку к Густаву. Причем делал это совершенно хаотически: он мог отпроситься как после обслуживания очередного клиента в час пик, так и в разгар утренних дремотных часов, мог в середине дня, когда случалось окно в череде посетителей, а мог и в конце. Короче говоря – никакой системы. Заподозрить его в порочащих связях, а тем более отследить, было практически невозможно. Гистас Грине очень трепетно относился к своему кроту в Гильдии Магов, берег его и подвергать ненужному риску провала не собирался. Он чувствовал, что когда-нибудь этот агент с лихвой окупит все вложенные в него – очень немаленькие, деньги. И похоже этот день настал.

Между тем, завершив транзакцию – положив на счет предводителя организованной преступности славного города Бакара сто золотых, ну, в смысле, конечно же – девяносто, а десять, согласно должностной инструкции, отчудив в пользу банка Гильдии Магов, Карст Итал, с помощью "мясорубки", подсчитал остаток, чтобы уточнить срочность вызова. На глазок там было явно больше двухсот золотых и машинка для подсчета денег это подтвердила – в кошеле было четыреста семьдесят три риала. Сумма была странная. Обычно, когда следовал срочный вызов, в кошельке было триста десять монет, ну… – триста двадцать. Один раз, правда было триста восемьдесят, но, с учетом оприходованной сотни получалось, что на сей раз, изначально, было пятьсот семьдесят три золотых – во-первых, явный перебор, а во-вторых, какая-то странная сумма.

Маг, справедливо рассудил, что объяснить ее могло только то обстоятельство, что вызывая его на встречу, Гистас Грине был в большом душевном волнении. Поэтому он немедленно отпросился у старшего смены на кофепой – благо отсутствие наплыва клиентов в утренние часы это вполне позволяло, и направил стопы к Густаву.

В трактире, помимо общего зала, имелось несколько кабинетов, позволяющих проводить конфиденциальные рандеву, не опасаясь ненужных встреч и чужих внимательных взглядов с прищуром. Кроме того, один из кабинетов был с небольшим секретом – в нем имелась потайная дверь, совершенно незаметная на фоне стены, ведущая в длинный коридор, сообщающийся с подземельем.

Все, по-настоящему старые города, причем во всех мирах, имеют обширные подземные коммуникации – это видимо какой-то еще не открытый закон природы, согласно которому место устойчивого проживания большого количества людей обязательно обзаведется глубокими подземными ходами, норами, рукотворными пещерами, туннелями и прочими подобными сооружениями. За примерами далеко ходить не надо: Москва, Рим, Париж…

Природные полости – всяческие пещеры и гроты, дополняются рукотворными сооружениями и получается весьма протяженные коммуникационные системы, позволяющие преодолевать обширные городские пространства не показываясь на поверхности. Их появление вполне логично и закономерно – ведь в большом скоплении людей всегда имеется потребность от кого-то спрятаться, или что-то спрятать, на кого-то неожиданно напасть, или же сбежать из окружения. И именно из подземелья, никогда не показываясь на глаза посетителям "У Густава", являлся на встречи со своим агентом Гистас Грине.

Маг, зайдя в трактир, привычно огляделся. Не обнаружив ничего подозрительного, он двинулся к стойке, где хозяин заведения с хмурым и сосредоточенным видом полировал чистые бокалы – занятие типическое, но совершенно непонятное непосвященным и, не исключено, что имеющее какой-то тайный, сакральный, смысл, вроде вылизывания котами яиц.

Дождавшись, когда Густав оторвется от своего архиважного занятия и соизволит взглянуть на него – и кстати, как только трактирщик увидел, кого принесла нелегкая, как вся его хмурость куда-то исчезла и он стал любезен и приятен в общении до чрезвычайности – будто другой человек возник за стойкой, Карст, негромко, но так, что был услышан всеми немногочисленными посетителями, сказал:

– Привет. Кофе, перо и бумагу. – Всем посетителям сразу стало понятно, что уважаемый человек собирается написать какое-то важное письмо, а может быть, даже – документ!, потягивая крепкий кофе, чтобы лучше работали мозги. Для занятия таким высокоинтеллектуальным трудом несомненно требовался отдельный кабинет – во-первых, чтобы никто не помешал, а во-вторых, чтобы никто не подсмотрел – так что всем было предельно ясно, почему новый гость не собирается оставаться в общем зале.