Виктор Шнирельман: «Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма

Подобные взгляды нередко предполагают отождествление государства с доминирующим большинством, стремящимся сохранить сложившийся социальный порядок и опасающимся потери своей моральной чистоты в условиях наплыва новых мигрантов. В этом случае расизм полностью сливается с этнонационализмом и грозит дегуманизацией «Других» и этническими чистками [35] Э. Балибар даже вводит термин «этнический расизм». См.: Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс: двусмысленные идентичности. М.: Логос-Альтера, 2003. С. 58–67. См. также: Bauman Z. Modernity and ambivalence. Cambridge: Polity Press, 1991. P. 27; Rattantsi A. «Western» racisms, ethnicities and identities in a «postmodern» frame // Rattantsi A., Westwood S. (eds.). Racism, modernity and identity: on the Western front. Cambridge, UK: Polity Press, 1994. P. 25–26, 55–56; Werbner P. Islamophobia: incitement to religious hatred – legislating to a new fear? // Anthropology today. 2005. Vol. 21. № 1. P. 6. . Именно это и стало стержнем новых представлений о «чужаках», связанных уже не с завоеванием и заселением европейцами заморских территорий, а, напротив, с движением населения в обратном направлении, с «колониализмом наоборот». По сути, речь шла об «эхе колониализма», о постимперских социально-демографических процессах, вызывавших появление необычных общественных конфигураций, что и порождало новый постимперский дискурс. Так в Великобритании и возник новый вид расизма, ставящий своей целью защиту «британского/английского образа жизни» от «иноземного влияния» со стороны иммигрантов. В таком контексте проблематика расизма практически слилась с дискурсом об этнических меньшинствах, и в центре обсуждения оказалась не биология, а культура [36] Solomos J., Back L. Introduction: theorizing race and racism // Back L., Solomos J. (eds.). Theories of race and racism. A reader. London: Routledge, 1999. P. 20. .

Действительно, как показывает опыт, расистская доктрина обладает необычайной способностью к мимикрии и видоизменяется в ходе обстоятельств [37] Goldberg D. T. The semantics of race // Ethnic and Racial Studies. 1992. Vol. 15. № 4. P. 543–569; Piper N. Racism, nationalism and citizenship. Ethnic minorities in Britain and Germany. Aldershot: Ashgate, 1998. P. 34–35. . Кроме того, то, что называется «расовыми отношениями», выглядит в разных странах по-разному и по-разному воспринимается местным населением. Например, как обнаружила американка Рут Франкенберг, если для некоторых из проинтервьюированных ею женщин сама постановка вопроса о расовых различиях означала «расизм», то другие понимали под «расизмом» игнорирование таких различий [38] Frankenberg R. White women, race matters: the social construction of whiteness. Minneapolis: University of Minnesota, 1993. P. 138. . Поэтому определение расизма в последние годы вызывает у специалистов затруднения, и некоторые из них с сожалением пишут об инфляции самого понятия «расизм» [39] Sniderman P. M., Tetlock Ph. E. Symbolic racism: problems of motive attribution in political analysis // Journal of social issues. 1986. Vol. 42. № 2. P. 129–150; Miles R. Racism. London and New York: Routledge, 1989. P. 66–68; Idem . The articulation of racism and nationalism: reflections on European history // Wrench J., Solomos J. (eds.). Racism and migration in Western Europe. Oxford: Berg, 1993. P. 35–52; Balibar É. Es Gibt Keinen Staat in Europa: Racism and politics in Europe today // New Left Review. 1991. № 186. P. 11; Guillaumin C. ‘Race’ and discourse // Silverman M. (ed.). Race, discourse and power in France. Aldershot: Avebury, 1991. P. 10–12; Omi M., Winant H. Racial formation in the United States. From the 1960s to the 1990s. New York: Routledge, 1994. P. 69–70; Taguieff P.-A . Les fins de l’antiracism. Paris: éditions Michalon, 1995; Solomos J., Back L. Racism and society. P. 209–214; Wieviorka M. Is it difficult to be an anti-racist? // Werbner P., Modood T. (eds.). Debating cultural hybridity. Multi-cultural identities and the politics of anti-racism. London: Zed Books, 1997. P. 139–140; Winant H. Racism today. Об этой тенденции см. также: Fredrickson G. M. Racism: a short history. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 2002. P. 145–146. .

Разрушение современными генетиками биологических основ понятия «раса» вызвало у специалистов необычайный интерес к ее бытовым (популистским) определениям. Появились новые подходы к расе, в частности открывающие возможность определять ее в терминах культуры, полностью отрешившись от ее биологического основания. В этом случае «раса представляет исторически сложившиеся формы культурной связи и солидарности» [40] Goldberg D. T. The semantics of race. P. 551. Ср.: Silverstein P. A. Immigrant racialization and the new savage slot: race, migration, and immigration in the New Europe // Annual Review of Anthropology. 2005. Vol. 34. P. 364. . Сторонники такого подхода допускают, хотя и с оговорками, что в современном мире расы – это не более чем форма выражения этничности [41] Goldberg D. T. The semantics of race. P. 553, 556. , а расиализация – это своеобразный вариант этнизации [42] Williams B. A class act: anthropology and the race to nation across ethnic terrain // Annual review of anthropology. 1989. Vol. 18. P. 430–432; Майлз Р., Браун М. Расизм. М.: РОССПЭН, 2004. С. 118–125. . Поэтому некоторые американские антропологи даже считают, что обсуждение этнической проблематики и «культурного разнообразия» со студентами университетов ведет к оживлению расового дискурса [43] Dominguez V. R. A taste for «the Other» // Current Anthropology. 1994. Vol. 35. № 4. P. 334–335. .