Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 08 (842)

Еще в дореволюционной России у Рейли было множество влиятельных знакомств: у него были друзья и в царской «охранке», и в революционных кругах. Он прекрасно подходил для своей роли.

Еще в Лондоне посол СССР в Великобритании Литвинов дал Рейли несколько рекомендательных писем. Почему советский посол помогает английскому шпиону? Литвинов был против подписания Брест-Литовского договора, считал необходимым довести войну с Германией до конца. Приехав в мае 1918 года в Москву, Рейли вербует сотрудника ЧК Петерса, который готовит правительственный переворот с помощью Латышской дивизии, охранявшей тогда Кремль (правда, Петерс делал это не из идеологических соображений, Рейли его шантажировал: Петерс когда-то был осведомителем и провокатором «охранки», но об этом мало кто знал). Дальше Рейли получает два фальшивых паспорта от своего старого друга Орлова, работавшего в то время в ЧК, на имя Константина Павловича Массино, коммерсанта, и на имя «товарища Релин- ского, сотрудника Петроградской ЧК». Орлов был заинтересован в Рейли, потому что сам был тайным агентом германского торгового атташе в Петрограде, который, в свою очередь, был агентом германского МИДа. Рейли также установил контакт с Савинковым, убежденным врагом Ленина. Савинков руководил тогда сшитой на живую нитку организацией, состоявшей в основном из офицеров. Есть косвенные свидетельства связи Рейли с левыми эсерами (в частности, с чекистом Поповым). Как утверждал сам Рейли, одна из его агенток была подругой Фанни Каплан, стрелявшей в Ленина 30 августа 1918 года.

После неудачного покушения Рейли пришлось уйти в подполье, а через несколько недель, по его версии, ему удалось ускользнуть из России.

До сих пор неизвестно, кого назначил умирающий великий князь Василии III регентом при своем трехлетием сыне Иване IV (будущем Иване Грозном). Завещание великого князя до нас не дошло, а летописная повесть, подробно описывающая события 1533—1534 годов на Руси, не дает однозначного ответа на этот вопрос.

Очень интересно исследование на эту тему М. М. Крома, потому что он привлек новый пласт материалов — поль- ско-литовские донесения о положении при московском дворе 1533—1534 годов.

Итак, Василий III, по свидетельству летописной повести, на смертном одре призвал к себе «коллегию душеприказчиков» — князей Бельских, Шуйских, Горбатого, Воронцова, Глинского и Захарьина, Ш игону и других. Дав общие наставления о том, как управлять государством, Василий попросил остаться нескольких бояр, которым поручил печься о своем малолетнем сыне Иване и охранять великую княгиню. Имена этих нескольких бояр летописец не называет. Из переписки прусского князя Альбрехта с его Виленскими корреспондентами ясно, что этих бояр было трое, а придворный историограф Сигизмунда 1 (польского короля) указывает, что один из трех — Михаил Глинский.

Кром, сравнивая документы русских летописей и польских донесений, приходит к выводу, что двумя другими опекунами были М. Ю. Захарьин и И. Ю. Шигона.

Интересно, почему Василий III поручил охранять жену и попросил об этом всех бояр? Это ведь вполне очевидно. Значит, Василий хотел обсудить что-то тайно. Вопрос, что.

У Василия III было два брата: старший Юрий и младший Андрей. По древней русской системе горизонтального родства (когда престол переходит не от отца к сыну, а от старшего брата к младшему. По мнению Ключевского, эта система действовала «всегда отчасти... и никогда вполне») они могли претендовать на русский трон. Кром считает, что Василий III просит трех своих приближенных оберегать великую княгиню и наследника от князя Юрия.

Князь Юрий вскоре был арестован. Князь Андрей, вначале требовавший присоединить несколько городов к его «отчине», получил отказ. Он очень скоро помирился с великой княгиней и опасности больше не представлял. Таким образом «триумвират» выполнил свою задачу.

Когда Глинская поняла, что ей больше ничего не угрожает, она сама решила занять вакантное место регента, поддержав антилитовские настроения придворного боярства. Поскольку князь Глинский был литовцем, а Захарьин — двоюродным братом литовца И. В. Ляцкого (к тому же сбежавшего в Литву), их судьба была решена: первый был арестован, второй просто ушел с политической арены. Только Шигона сумел в новой ситуации сохранить влияние при дворе К осени 1534 года сложилось новое соотношение сил, и о комиссии, созданной Василием III, все забыли.