Владимир Новиков - Новый словарь модных слов

Нет так уж много в нашей жизни радостей и удовольствий, чтобы одну из самых ярких сторон земного бытия мы все обозначали таким обыденным, стертым, приевшимся, потускневшим, в общем — совершенно затраханным глаголом.

Откуда сейчас приходит большинство новых слов? Конечно, из финансово-экономической сферы. Таков дух нашего расчетливого времени, таков сегодняшний языковой тренд. Не слышали этого звонкого сочетания звуков? Извините, но тогда вы отстали от жизни. Английское слово «trend» («направление, тенденция») уютно обосновалось в России и переоделось в кириллические буквы — подобно тому, как любознательные иностранцы, столкнувшись с русским морозом, с удовольствием покупают и надевают на головы мохнатые шапки-ушанки.

Чаще всего встречаются с «трендом» те, кто читает биржевые сводки. «Общее направление изменения цен на рынке» — вот что такое «тренд» для брокеров и дилеров. Смотрят они на таблицы и графики курсов валют да всяких там индексов — и решают, какой тренд нынче, что покупать надо, что продавать. К нам с вами это имеет, впрочем, отдаленное отношение, но знать слово «тренд» все-таки стоит — вдруг встретится в кроссворде. К тому же значение сего слова постепенно расширяется, его все чаще применяют и к колебаниям политического курса, и к глобальным историческим сдвигам, и к творческим веяниям в литературе и искусстве. Появилось информационное агентство «Тренд». А сколько всяких компаний и ООО с таким названием! Можно сказать, что «Тренд» — это теперь популярный бренд.

Лично я впервые услышал это слово в начале девяностых годов, когда один мой коллега сделался министром в правительстве Гайдара. На вопрос «Ну и как?» он с пафосом отвечал: «Поразительная масштабность! Молодые ребята, все, как один, трудоголики. Им ничего не стоит, например, сесть в служебный самолет, слетать в Тюмень и к вечеру вернуться в Москву». Да, недаром слово «трудоголик» построено по модели «алкоголик»: много было тогда упоения и гораздо меньше стратегической мудрости. И за неистовый «трудоголизм» молодых реформаторов горьким похмельем расплачивается теперь пожилой народ, лишенный даже минимума социальных гарантий. Людям моего поколения даже страшно подумать о приближении пенсионного возраста: пожалуй, «лучший» вариант — до него просто не дожить.

Не люблю слово «трудоголик». В нем мне видится сочетание маниакальности и позерства. Англоязычный «workaholic», по крайней мере, происходит от нейтрального слова «работа», а наш — от слова высокого стиля «труд», слова в нормальной речи неуместного, плакатного и помпезного. Когда будущему публицисту Власу Дорошевичу в гимназий задали сочинение на тему «Терпенье и труд все перетрут», он, нарываясь на двойку, написал ровно одну фразу: «Да, конечно, терпение и труд все перетрут, например здоровье». А уж во что превратился культ труда потом, когда возникло жуткое слово «трудящиеся»! Один всемирно известный физик, приехавший в советский НИИ, услышал привычную у нас похвальбу: мол, работаем двадцать четыре часа в сутки! «А когда же вы думаете?» — резонно спросил корифей науки. Толковая работа неизбежно включает в себя паузы для расслабления, отдыха, преодоления инерции.

Трезвость не есть норма жизни, тем более этой нормой не является пьянство. Нормальный человек — этот тот, кто «употребляет» умеренно, для разрядки стресса и здорового наслаждения. Точно также существуют две аномалии — безделье и «трудоголизм». Обществу нужны не «трудоголики», а профессионалы, работающие эффективно, с реальной пользой. Храни Господь нас и наших близких от всех болезненных страстей, в том числе и от трудоблудия!

У этого слова становится все больше противников, а поклонников и защитников почти не осталось. Тем не менее оно живет припеваючи, нагло влезает в любой разговор, а в научных словарях фигурирует с пометкой «очень частотное». Можно понять тех, кого оно раздражает: невзрачное словцо незнатного, жаргонного происхождения стремительно проникает во все сферы, за короткое время оно сделалось своего рода речевым олигархом, скупившим целую тьму значений.

Поначалу тусовкой называли молодежную компанию, а «тусоваться» означало: слоняться без цели, общаться в пределах некоторого пространства. «Тусовочность» связывали также с бытом богемы, преимущественно музыкальной, с жизнью хиппи и различных полукриминальных сообществ. Но с какого-то момента тусовками стали подряд называть все собрания, совещания, корпоративные вечеринки, балы, фуршеты, торжественные обеды и ужины, презентации, премьеры-прогоны, пресс-конференции, научные симпозиумы, фестивали, конкурсы,