Дмитрий Раевский - Сердечная Педагогика

НОРМА! Теперь сомнений не было и у моей беспокойной головы. Я чувствовала столько любви, и ясности, и радости испытаний. Я тут же сообразила, что нужно сделать, чтобы помочь сыну: 1) Покормить грудью (несмотря на то, что говорили, будто у него отсутствует сосательный рефлекс); 2) Сделать повторное УЗИ.

И так случилось, хотите – верьте, хотите – нет, что в этот день мне принесли сына с целью покормить. Как он лопал!.. Еще бы, больше суток ему давали только смесь из бутылочки, которую он не хотел брать в рот. Мы уснули с ним спокойным, крепким сном. А поздно вечером меня разбудила врач реанимации и сказала, что приехала карета скорой помощи с УЗИ-аппаратом для малышей (это понадобилось для другого ребенка), и попросила меня принести сына на повторное исследование. За дверью я услышала заветное подтверждение: «Норма… Просто у него такая интересная голова…»

Татьяна В. (дочь Антонина, 6 лет; сын Василий, 3 года)

Дочери было около недели-двух. Я кормила ее, и мы заснули вместе. Неожиданно во сне я услышала, как мой ребенок начинает плакать. Голос глухой, как сквозь какую-то преграду. Во сне начинаю искать, откуда голос, и слышу, что он из-под земли доносится. Прямо холмик такой в земле, а оттуда дочкин голосок!.. Первая реакция: живая, надо откапывать. И эта реакция была как сильный толчок изнутри, который меня разбудил. Это ощущалось так, будто меня изнутри сильно тряхнули. Я смотрю: дочка рядом полностью под одеялом лежит – с головой!.. тихо лежит, не плачет. Могла задохнуться! Раскрыла ее, прижала к себе. Благодарила Бога! И отнесла ребенка в кроватку.

Ирина Б. (дочь Любовь, 7 лет)

Уже на последнем месяце, за несколько недель до родов, со мной произошел неприятный случай. Врач ошибся на УЗИ, поставив неверный диагноз, который грозил мне экстренным кесаревым. Но я точно знала, что моя дочь не хочет такого рождения. Внутри я была уверена, что все хорошо. Было страшно, но я все равно написала отказ от госпитализации на сохранение, собрала вещи для родов в чемодан и… уехала рожать в другой город к знакомому врачу. Мне ехалось тревожно, мучили сомнения: «А вдруг с ребенком правда что-то не так, вдруг это моя самонадеянность». И в ту ночь в дороге мне приснился очень яркий сон, в котором была моя дочь, но уже взрослая. Она была потрясающе красивая, вокруг нее была атмосфера неземной мудрости и силы. Я не видела такого среди людей. В том сне она подошла ко мне, с огромной любовью взяла меня за руку и в самое сердце сказала: «Мама, не переживай. Со мной все хорошо». Я тут же проснулась и больше уснуть не смогла. Все действительно оказалось хорошо. Сейчас ей почти 9 месяцев, и я изо всех сил стараюсь относиться к ней как к той, которая пришла ко мне в том сне. Иногда она именно так на меня смотрит. Я думаю, единственное, что я могу дать моей дочери, – это стараться вот так на нее смотреть. Хотя это очень и очень трудно и требует от меня максимальных усилий каждый день.

Дарья Б. (дочь Таисия, 9 месяцев)

Сыну было около 4 лет. Это было перед Новым годом, он болел, выздоровление шло вяленько, несмотря на лечение, и как-то в один день началось сильное ухудшение с высокой температурой. У ребенка диагностировали двустороннюю пневмонию и отправили лечиться в стационар. Так получилось, что в больнице сын еще и отравился сильно, поэтому ситуация резко ухудшилась.

В какой-то момент ко мне пришла мысль – как молния, очень внезапно, четко и ясно, – что ребенок решил уйти из этой жизни, если я здесь и сейчас ничего срочно не изменю. Эта мысль явилась настолько уверенно и живо… каким-то непонятным образом было очевидно, что это правда. У меня началась паника. спрашивала себя: « Что нужно изменить здесь и сейчас?..» Как могла, пыталась понять. В критические моменты мы можем намного больше, чем думаем.

И тогда решила твердо три вещи: расстаться с мужем (на тот момент тяжелая атмосфера в семье очень сильно разрушала детей, особенно сына); найти правильное отношение к малышу; идти за Дмитрием Раевским и применять в жизни его методы. Когда решение было твердо принято, в болезни произошел перелом, и сын начал выздоравливать. Еще в те моменты увидела своего ребенка настоящим очень ярко, и самое интересное и необычное – это те изменения, которые сразу же произошли с сыном. Он стал совсем другим: смелым, смышленым, разумным. Персонал в больнице очень удивлялся такому новому мальчику. Это было настолько явно и так сильно отпечаталось в моем сознании (разве такое вообще возможно?!), – что это и есть настоящее.