Дмитрий Раевский - К западу от Солнца

Пролог

Мы – осколки прошлого, архивы времён.

Они живут в нас, говорят в нас.

Это наш крестовый поход в поисках новых земель.

Не во славу. А во имя.

Настоящее не устраивает, в прошлом – не жить.

Мы ищем не компромисс, а выход.

Нас держат родственные души – Идущие по Духовному Пути.

Никаких сомнений в успехе.

Выдвигаемся.

Мария Хренова

«Меня никто не читает. Я пишу вопреки» – стало моим девизом сравнительно недавно.

А вот писательская деятельность, как прозаическая, так и поэтическая, длится с того момента, как мне исполнилось 13 лет.

Если задуматься – это целая маленькая жизнь. Целых восемь лет, в течении которых были публикации в газетах, участия в литературных конкурсах, творческие кризисы и приступы вдохновения.

Очевидно, бросить это сейчас, по прошествии стольких лет, было бы глупым решением. Я нашла в этом спасение, прибежище, дом, если хотите.

Каждому из нас важно иметь то место, которое можно назвать домом.

Не правда ли?

Ближайшее Пограничье

* * *

Забегу в проезжающий мимо огней ночной поезд.

Проводница кивнет на протянутый мною билет.

Открою тетрадь, возьму ручку – унять дикий холод,

Что мне душу сковал за сотню прошедших лет.

Я нарисую портрет, на котором чётко

Видно только одну слишком важную мне деталь.

Это будут глаза, которые прятала чёлка,

В которых на два умножается [наша] печаль.

Меня поезд уносит. А стаканы в оковах подставок

Задумали тихую и неуёмную трель.

Во всем можно забыться: от радости и до печали.

Со всем можно смириться, но только не в э[тот] апрель.

Я нарисую черты, что забыть обещалась,

Кажется, сотни и тысячи, может, раз.

Я помню, как всё так по-детски с нами случалось,

Я помню и глаз твоих карих немой рассказ.

Я помню молчанье о главном, и смех об абсурде.

Я помню ту нервную дрожь и глоток вина.

Я знаю, что мне больше не прикоснуться

К тому, что со мною не будет уже никогда.

Меня укачает шёпотом гула дорога.

Проводник задремал, и стаканов затихла трель.

Открою тетрадку, чтобы унять дикий холод.

Боль моя, ты, навсегда, теперь, только в ней.

11 мая

* * *

Надоели пустые обещания на пачках сигарет

Просто быть «здесь и сейчас» для тебя уже недостаточно –

Наркотик из лести-внимания просится в вену.

Что за плечами и что после смерти в остаточных?

На что ты потратил данное времени бремя?

Сам себе расхититель и грубый усталый стражник,

А ещё вор и картёжник, и худшая проститутка.

Водка давно уже душу не греет, в словах больше фальши.

Дни за днём в толчее проходят, как жалкая славы минутка.

Корчишь рожи похабные зеркалу и панелям.

В тайне надеешься, что с пачек угрозы вдруг станут явью.

Жадно затянешься стреляной сигаретой –

В её кольцах не чувствуешь из сердца запаха гари и грязи.

Огни над дорогами вновь превратятся в рассветы,

А ты, снова, проснёшься один со своими кошмарами.

Сегодня уже наступило последнее лето,

Когда ты [в который раз] чем-то опечален.

И тебе наплевать, что живого нет в этих дамах,

Ставших одною и той же глупой личиной.

Ты устал, и тебя не колышат сердечные драмы.

Знаешь: чтобы любили, нужно быть бессердечной скотиной.

Потому что,

Просто быть «здесь и сейчас» для тебя уже недостаточно –

Наркотик из лести-внимания просится в вену.

За твоими плечами и после смерти в остаточных

Горы трупов.

Где твой – самый первый.

* * *

Мой друг далёкий, что не любит прикосновений и лживых фраз, я тебя жду.

Хотя знаю, не время сейчас плакать и верить, что будет у нас хоть час.

Я надеюсь, с годами пройдёт тоска, что так душит во мне присловутое «нас».

Мой друг,

Я не знаю, что значит любить,

когда сердце разбито в кровь.

Я пишу к тебе, видишь, и строки мои даже ближе, чем ты сам для меня в этой серой чужой весне. [Нравится, когда снишься мне].

Я кричу тебе, и ты я надеюсь услышишь: истина, как оказалась, совсем не в вине. А в тебе.

И во взгляде твоём, конечно же.

Но дело…да, дело во мне и апрель эти раны скроет, как я чувства свои под безликостью для тебя.

Все хорошо? Только это меня успокоит

в этом колком движеньи души моего января.

Тает снег и на улицах кучи и тучи грязи.

[Но нет тебя].

Почему он не тает во мне, расскажи мне, друг?

Только ночь и луна обо мне одну тайну знает, которая дарит не только счастье, но и испуг.