Кендра Левин - Одиссея писателя - Как найти вдохновение и соблюсти дедлайн

Брайан понял, что должен вернуться к литературному творчеству. Единственным способом вернуться после такого перерыва стало желание рассказать историю, от которой он хотел избавиться: историю о том, как он был Голосом демократии.

В течение следующих пяти лет Брайан тщательно обдумывал ее со всех сторон, но писать не начинал. Как-то раз его другу, который вел семинар на тему мастерства повествования, понадобился еще один участник, и он уговорил Брайана присоединиться к занятию. Идти не хотелось, но университет, где он преподавал, выделил Брайану бюджет, который надо было реализовать до конца года, иначе он потеряет деньги. Поэтому Брайан решил потратить выделенные средства на этот семинар.

Он и представить не мог, что после семинара напишет свою историю целиком, что другие участники уговорят его отправить рассказ на местный фестиваль, что история под названием «Я был Голосом демократии» окажется невероятно популярной и Брайана попросят повторно выступить на фестивале. После этого он стал получать все новые и новые приглашения выступить и чем больше выступал, тем больше обратной связи получал и тем лучше становился его рассказ.

Страх оказаться уязвимым не давал ему писать, но Брайан в конце концов позволил себе стать уязвимым и показал читателям, что сочувствует их собственным страхам. День за днем он выходил на сцену, рассказывая друзьям и незнакомым людям историю о том, почему боялся писать целых пятнадцать лет, – так он уничтожил свою Тень.

С тех пор Брайан множество раз выступал с рассказом «Я был Голосом демократии» в городах всей страны, включая Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Сиэтл, на национальных конференциях и радиостанциях. Его рассказ звучал даже в Бейруте и Абу-Даби.

Он продолжал писать.

Тени могущественны только в темноте, что следует из самого их названия. Пытаясь отгородиться от источника разочарования и боли из стыда или страха, мы позволяем своей Тени обрести силу. Но, когда мы наделяем ее именем и внешностью, как в предыдущих упражнениях, переставая прятать в подвале своей психики и вытаскивая на свет, ее власть над нами заканчивается.

Нет одного единственно «правильного» или лучшего способа справиться с Тенью. Методы, помогающие сегодня, могут существенно отличаться от тех, которые окажутся полезными в будущем. Возможно, вы еще не раз столкнетесь с Тенью, но если ее происхождение будет иным, то и методы борьбы потребуются другие.

Любой из ниже перечисленных пунктов может вдохновить вас на выполнение упражнения, но целиком все они не поместятся в данной книге. Поэтому, опираясь на эти идеи, попробуйте придумать собственные упражнения, которые помогут вам в борьбе с конкретной Тенью.

Обращайте внимание на привычки вашей Тени с интересом ученого, проводящего эксперимент, но без осуждения. На данной стадии не пытайтесь изменить свое поведение. Просто отмечайте, что дает Тени становиться сильнее, а что заставляет слабеть. Когда именно работа доставляет вам наибольшие мучения? Они возникают циклично но, если да, в чем причина такой цикличности? Происходит ли в вашей неписательской жизни что-то, из-за чего вы чувствуете себя запертым, застрявшим или отчаявшимся – и не можете писать?

Осознание присутствия Тени может стать эффективным первым шагом на пути борьбы с нею.

Одна из моих клиенток впала в полный ступор, когда ей оставалось всего две главы до окончания первой рукописи, и не осознавала, что закончить работу ей мешает парализующий страх провала, пока мы не проговорили ситуацию на коучинг-сессии. Озвучив свои страхи, она смогла справиться с ними, оттолкнула их в сторону и продолжила писать.

Храня какие-то секреты, вы даете им власть над собой; вытаскивая тайны на свет, вы начинаете видеть их несостоятельность. Никогда не стоит недооценивать пользу от разговора с человеком, которому доверяете и с которым можете разделить такое бремя.

Бывает так, что о проблеме слишком много говорят, вместо того чтобы решать ее. Выпивая с друзьями, Рав подробно и с удовольствием рассказывал им, как тяжело ему пишется. Казалось, он любил трудности больше, чем собственно работу. Писатели и их творческие кризисы окружены мифами, которые кажутся более романтичными, чем упорный труд; легко влюбиться в собственные страдания и представлять себя Хемингуэем или Фолкнером. Если писатель романтизирует свои мучения, это связано скорее с его собственным эго – представлением о себе как о писателе, – чем с самой работой.