Анатолий Хулин: Дедлайн (фрагмент)

Анатолий Хулин

Дедлайн (фрагмент романа)

1. Сам и сел. Кусок первый.

Ну, что тут скажешь? Сидишь, как старый еврей или молодой пидор - и стучишь. Да еще и вздыхаешь самодовольно - дескать, как тяжело. Можно подумать, кому-нибудь это надо, кроме тебя самого. Все эти буквенные штампы - плюс на крови, да плюс под наркотой. Даже если и не под наркотой - можно ведь запросто и не вспомнить, кому это вообще может быть интересно? Букеру, разве что - да и то, пошел он на хер. Раз уж тебе самому нужен хороший роман - так, значит, сам и сел. Букв не экономить, короче.

Что лучше - стоять, хотя бы с почти убитым маячком, на границе небытия, посмеиваться, наблюдая толпу свиней, совершающих медленный недоуменный оверштаг у обрыва, а ты поплевываешь себе за спину, прихлебываешь пивцо и горланишь песняки - или лучше быть одной из этих свиней? Человеку, к сожалению, выбирать не приходится. Его просто туда пододвигают - и все, а если не встанешь в полный рост с бутылочкой, почти убитым маячком, и как следует поплевав за оба плеча, встанешь во весь нечеловеческий буддистский рост - сметут и даже не заметят. Потому что для них-то, для свиней, и обрыва-то никакого нет. А для тебя он - единственная реальность. Так и было всегда - чего об этом набивать лишний раз? Мастеров хватает. Ты, сам, дескать, давай - чего знаешь и как надо. На то тебе и фамилия такая досталась - чего ж теперь поделать, кроме самого-самого наиглавненаиглавнейшего? Наинаглейшего. С лучшей стороны. Без оговорок!

- Да, - вздыхаешь снова, - Возможно, что и не получится. Сик, как говорится, транзит. Общее переутомление от приспособленчества к глупой сансаре...

Нет - ну не мудило ли? А еще - суперэго, суперэго...

Ладно. Начнем, например, с сегодняшнего телефонного разговора с моим так называемым издателем. Итак - четверг, ранняя осень, бесконечно паскудный христианский миллениум. Сижу в конторе на Пятницкой, заведую отделом информационного планирования центральной псевдополитической радиостанции "Русь". Выборы давно кончились - а нас, которые при кремлевском штабе, все никак не разгонят. Доскребаем бабки по сусекам - думаем, куда бы поспокойней отвалить. В стране бардак - так что идей никаких. Да и с деньгами наверняка всех уже кинули - за ними станется. За что я их еще слегка по-человечески воспринимаю? Геббельсы из Урюпинска. Да нет, нет гнева никакого - какой там может быть гнев? Смиренье, разве что.

"Да... - думаю сам собой, - Пора, братишка, в творчество обратно возвращаться. В его большие формы. Вневременные, так сказать. Хэмингуевина, там, тарковщина. Апокалипсис нау..."

Тут спецкорр Кокоткин, тупо пьяный третьи сутки, спрашивает:

- А ты чего, Толька, пригорюнился? В Чечню, никак, собрался? А, Хулин?

Вот урод!

- Типун тебе на язык, - говорю ему после паузы и с усмешкой, - Тебя, Вася, как при Бендерах контузило, так лучше бы ты рта не открывал. Опять, небось, свой "Букет Молдавии" хлестал, без закуси? Филолог из астрала...

- С фэ-эс-бэшниками, - подтверждает Вася, - Какая у них закусь, кроме самого черта?! Кстати о "Букете Молдавии"... Ты знаешь, я все больше перехожу на красный... Сам не знаю, почему. Минуя розовый, заметь, старик! Почему бы это?

- Будешь переходить на красный, долго не проживешь... - говорю я ему и утыкаюсь в монитор. Надо найти этот хренов последний вариант концепции указа об информационной безопасности. Обложили, черти - ни в сказке сказать, ни пером описать неохота. Вот ты какой, похмелье свободы - даже с Кокоткиным болтать не охота.

- Наш-то куда собрался, знаешь? - нехитро читает мысли бывший боевой репортер.

- В Чечню, - говорю без интереса, - К Ахмад шаху Масуду. За отделение Крыма потолковать...

- Во-во. Так кто поедет? Неужто снова я? Мне после прошлой кампании ломки никаким Форосом уже не снять. Третий спиногрыз на носу, к тому же... А у тебя - двое всего.

- Я помоложе, - говорю, - Если шеф скомандует, поеду. думаешь, сильно хочу? Чего пристал с этой Чечней?

- А то не видно, что хочешь... - улыбается Вася, - Чеченский синдром называется. Эх, хорошо, что я из него сухим вылез. Ладно, давай. Мне в бар пора. Я поеду. Мне не в падлу водки слегка попить...

- Разберемся, - говорю я, - Иди. Солдат удачи недобитый.

Он уходит в бар. Остаюсь один - шеф в Белом доме, Люська где-то на Охотном своих думцев кадрит. Вот, блин! Да где этот чертов последний вариант концепции указа об информационной безопасности?

Тут-то и раздается телефонный звонок моего так называемого издателя. Ясное дело, что все совсем не с этого дурацкого звонка началось - и уж конечно не с Кокоткина - но как-то этот звонок сдетонировал, что-ли. Само собой разумеется, никакой уверенности нет - что еще за часовой механизм там в голове окопался? Но ведь не бред же какой-то?