Виктор Рягузов - Размышления о Евангелии от Луки, главы 6–10

Ничего не зная о положении дел в этой церкви, вскоре после переезда я впервые пришел на богослужение. Особого выбора у меня не было, и я надел свой обычный… серый костюм. Едва я вошел в дом молитвы, церковь пришла в движение; все как-то по-особенному смотрели на меня. Братья сразу же предложили мне проповедовать. Уже в конце собрания некоторые члены церкви стали открыто прославлять Бога за услышанные молитвы о служителе.

Меня пригласили для беседы и подробно расспросили о том, кто я и как оказался в их городе. После этого братский совет не медля вынес необыкновенное решение: принять верою как ответ на пост и молитву церкви, что приезд брата из Черновцов – от Господа, и на предстоящем утреннем воскресном богослужении представить меня как нового пресвитера павлодарской церкви…

Имея опыт познания воли Божьей, я решил убедиться, действительно ли Господь призывает меня на пресвитерское служение. И когда я получил положительный ответ от Бога, то решил с радостью принять это служение, хотя в душе, конечно, были сомнения и переживания».

За пять лет служения брата Седлецкого церковь окрепла, умножилась, в ней появились дети и молодежь.

• В команде формируются новые служители

Павел привлек на служение Тимофея. Сначала Тимофей смотрел, как Павел работает, потом помогал ему в служении, затем сам трудился, а Павел наблюдал. И, наконец, пришло время Тимофею кое-где заменить Павла на самых сложных участках служения. Время спустя Тимофей работал самостоятельно в духе и силе Павла.

• Третья цель избрания – сохранение единства церкви

Кто-то справедливо заметил: всякое новое учение в церкви – ересь. Чтобы церковь избежала этой опасности, Христос избрал апостолов. На их авторитетном слове она должна утверждаться и к нему возвращаться для оценки верности своего курса: «А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен» (2 Тим. 3:14–17). Эти слова Павла верному ученику Тимофею очень важны! Апостол предписывал своему преемнику не развивать и не дополнять дарованное ему учение согласно запросам времени, но сохранять его в первозданном виде. Учение апостолов верно и применимо для всех времен и народов. Оно хранит ее единство. Об этом Тимофей и все христиане должны помнить. Выше этого авторитета в церкви ничего не должно быть.

Вышеупомянутый К. С. Седлецкий вспоминал:

«Еще раз я убедился в воле Божьей тогда, когда вся церковь – около 800 человек – единогласно проголосовала за мое избрание. Мое решение было таким: если при моем избрании будет хотя бы один голос “против”, тогда я буду вторым. И такой опыт избрания служителей я считаю библейским – на основании Книги Деяний апостолов. Когда в первоапостольской церкви избирались служители, Дух Святой давал единодушие в сердцах верующих. Ведь как может трудиться пресвитер, если в церкви есть люди, голосовавшие против него? Даже если один человек против, то он должен объяснить церкви, что именно он имеет на этого служителя. И если это серьезная причина, например, открывается какой-то грех, то может случиться так, что вся церковь присоединится к этому единственному голосу “против”. Когда я трудился старшим пресвитером в Молдавии, за 19 лет моего служения было рукоположено 426 пресвитеров и диаконов. И никогда мы не рукополагали, если хоть один член церкви был против. Дух Святой, избирая братьев на служение, давал единство церкви».

Дело Божие больше всего страдало от самозванцев, вообразивших себя «пророками» или новаторами, чем от явных врагов. Так истинному пророку Илии противостояло четыреста пятьдесят лжепророков Ваала и четыреста пророков дубравных (3 Цар. 18:19), Михею – четыреста лжепророков! Все они были повинны в крови тех, кто им поверил. В христианской истории дело обстояло аналогичным образом. В течение веков под влиянием религиозных новаций свершался отход от крещения сознательно уверовавших к крещению младенцев, от простой формы служения – пения гимнов и псалмов, проповеди и молитвы – к сложной литургии, от простой формы взаимоотношений «брат-сестра» к иерархической – «ваше святейшество», «ваше преосвященство», «ваше высокопреподобие», от негосударственной церкви – к государственной. Церковь первого века никак не похожа на церковь двадцать первого. Вернуться к первоначальному образцу препятствуют не только сила привычки, но страх перед распадом религиозной системы, построенной на человеческом творчестве, получившем статус неприкосновенного.