Иан Мюррей - Забытый Сперджен

Церковь является легитимным уставным судом, не может быть другого такого органа ни для рядовых членов, ни для служителей, ни для пасторов. Лично я не признаю такой орган и призываю всю церковь сделать то же самое. Вы несете ответственность за существование этого Суда, поэтому именно вы виновны в расколе, который возникает во время вечери Господней. Одна часть церкви была научена не принимать участия в вечере вместе с другой частью. Они сидят по отдельности и боятся принять хлеб и чашу все вместе, думая, что осквернятся. Это признак раскола церкви. А произошел он из-за того, что в церкви появились посторонние люди, а в этом виновны вы.

Вы попираете церковь, вы попираете ее Устав, хотя должны стоять на стороне церкви и служить ей, а не себе и пастору. Что за насмешка напоказ петь гимн «Венчайте Господа творенья», а затем тайком одевать венец на свою голову! По моему мнению и мнению многих других, именно вы виновны в нынешнем положении церкви, на вас лежит ответственность за угнетение, распри, клевету, гнев, ненависть, недоверие, за то, что многие воздерживаются во время голосования, а другие уходят из церкви, за всю скорбь и слезы народа Божьего, оплакивающего бедствия, которые обрушились на град Божий. Вы не предпринимаете никаких попыток, чтобы расположить сердца людей Божьих, а только оскорбляете их. «Но горе тому, через кого соблазн приходит».

Одно из обвинений, которое Господь Иисус предъявил Иерусалиму, заключалось в том, что последний побивал камнями пророков и изгонял тех, кто был послан к нему. То же самое повторяется с нами. Чем больше верности человек проявляет по отношению к Богу, тем больше у него шансов быть изгнанным. Те, кто твердо держался веры, однажды преданной святым, были побиты камнями и убиты (я выражаюсь образно). Старейшины, которые имели здравую веру и вели примерный образ жизни, были, образно говоря, осмеяны и избиты, так что им пришлось подать в отставку. От остальных служителей потребовали клятвенного обещания сотрудничать с пастором и поддерживать его и тем самым принесли их в жертву Молоху (я все еще говорю образно). Я имею в виду нашего возлюбленного старейшину, одного из руководителей Библейской школы, Томаса Кокса, которого несправедливо обвинили, лишили права, которое есть даже у преступников, выступить в свою защиту и выгнали его из комнаты, где проходил урок, вместе со всем классом всего лишь потому, что они хотели справедливости. После этого он был уволен с работы и лишен куска хлеба. Я также имею в виду пастора Рива и пастора Эдвардса. С ними также обошлись самым бесстыдным образом, несправедливо обвинили и унизили перед всей церковью — и все это происходило с вашего согласия. Они, образно говоря, были побиты камнями до смерти. Они были истинными мучениками за справедливость и истину.

Когда вы обратились к церкви и попросили поддержать вас в том, чтобы вынудить пастора Эдвардса подать заявление об отставке по собственному желанию, вы сказали в письме, составленном вами как группой руководителей, что вы благодарны Богу за все то доброе, что делал пастор Эдвардс на протяжении своего девятилетнего служения в церкви. Затем вы сказали, что есть одно обстоятельство, которое делает необходимым его отставку. Вы не сообщили, что это за обстоятельство, и была ли в этом вина его или кого-то другого. Вы не предъявили никакого обвинения, но попросили, чтобы мы проголосовали против него. Вы потребовали от нас слепо довериться вам и изгнать из церкви ее верного служителя. Ваше требование было наглым и необоснованным. Если бы пастор Эдвардс был в чем-то виноват, вы бы не преминули сообщить нам об этом, но сообщать было не о чем, поэтому церковь проголосовала против вас.

Этим голосованием мы выразили вотум недоверия вам, поэтому вы решили оспорить легитимность голосования и, вопреки положению Устава, обратились за помощью к посторонним инстанциям. Вы обратились к юристам (кто они были, вы нам не сказали). Полагаю, они не обладали никаким правом вмешиваться в наши дела. Затем вы созвали еще одно собрание, сделали председателем лицеприятного человека, и началось позорное заседание. Вы испробовали все возможные маневры, чтобы вынудить нас вслепую, без обсуждения проголосовать за увольнение пастора Эдвардса, хотя вы и не могли объяснить, в чем он виноват. Церковь, однако, не пошла у вас на поводу, и вы были вынуждены отложить заседание. Примерно неделю спустя мы опять собрались, чтобы выслушать дело пастора Эдвардса. Доктор Диксон объявил, что мы собрались для того, чтобы обсудить вопрос отставки пастора Эдвардса, но не позволил никому высказываться. Он со злобой подавил всякие поползновения к обсуждению. Он произнес длинную волнующую речь, описывая все семь лет, в течение которых Эдвардс был его помощником, и обвинил во многих прегрешениях, при этом его речь была настолько сбивчива и противоречива, что едва ли кто-то смог понять, что он хотел сказать. После этого пастору Эдвардсу была предоставлена возможность выступить в свою защиту, а затем мистер Пассмор кратко сообщил нам, в чем заключалось «одно обстоятельство», из-за которого, по мнению дьяконов, пастор Эдвардс должен был подать в отставку. Но никакого обсуждения не было. Прозвучали обвинение, защитительная речь и выступление одного свидетеля. Обсуждения не было. Состоялось поспешное голосование, и предвзятая толпа проголосовала «за». Последствия этого были печальны, и ответственность за них лежит на вас.