Александрова Т. Л., Суздальцева Т. В. - Русь уходящая - Рассказы митрополита

В советское время нашей политической дискуссии мы частенько говорили: «Ну, что вы так нервничаете по поводу разделения Германии? Никогда Германия объединенной не была. Кто ее объединил? Кайзер с Бисмарком, да Гитлер. А Германия всегда представляла собой союз свободных государств». Помню одну из забавных историй, происходивших лет 20 тому назад: Бундестаг вынес решение отменить пфенниг. Это была крохотная монетка, покрытая легкой бронзовой амальгамой, стиравшейся через несколько дней. Производство этой монеты было дороже, чем ее покупательная способность. И вот, в Швабии (город Штутгардт, один из культурных центров, кстати, с огромными подземными архивами, ни пулей, ни бомбой не пробиваемыми) швабы заявили: «Как это так — жить без копейки? Это же невозможно! Это же целый пфенниг!» И что если Бундестаг примет такое решение, они выйдут из федерации. Тем не менее, Германия объединилась.

Самая первая моя лекция в Московской Духовной Академии была посвящена Яну Гусу. Позднее именно в Пражском университете я получил вторую свою докторскую степень.

В католическом храме, конечно, чувствуешь себя, как в храме, — особенно где–нибудь в маленькой тихой церквушке. Но что мне органически чуждо — это баварские церкви, с их невероятной пышностью и обилием тяжелой плоти. Не знаешь, то ли ты в храме, то ли на балу каких–то роскошных, упитанных людей: такие разрумяненные мученики, что любо–дорого посмотреть, многопудовые «бесплотные ангелы», царственные дородные подвижницы, не совсем плотно одетые в свои одежды. Впрочем это можно встретить не только в Баварии. Был я недавно в Малаге, в Испании, — там это свойство достигло апогея: не знаешь, то ли молиться, то ли уйти от греха подальше, чтобы не искушаться.

Манерой он очень похож на нашего преподобного Андрея Рублева, без того, что раздражает в более поздней возрожденческой, ренесссансной живописи Запада.

Еще в советское время нашему знаменитому пианисту, Святославу Рихтеру, во время гастролей в Америке предложили остаться на Западе. При любом ответе это была очень опасная для него ситуация, но он легко вышел из положения. «Вы знаете, — сказал он, — я сегодня на завтрак попросил яйцо всмятку. Мне ответили, что не могут его сварить, потому что на кухне сломался компьютер. Извините меня, но я не могу жить в стране, где без компьютера не умеют сварить яйцо». И не обидел никого, и в то же время отказался.

В прежнее время советский человек страшно удивлялся, находя у себя в тумбочке Библию. Вывезти ее, к сожалению, было нельзя: за это можно было получить срок. Некоторые просили нас, священнослужителей — благо нас на этот предмет таможня не обыскивала, — что мы и делали. Наши советские работники, дипломаты, находясь там за границей, среди обилия изданий Библии, не имели возможности ее купить. Поэтому нам приходилось ее им дарить — и там, и здесь, когда они уже пересекали границу. Были случаи в моей практике, когда рассказывал какой–нибудь ответственный торговый работник, что там за границей держал дома Библию по секрету от всех, а возвращаясь обратно, думал: взять, не взять? А вдруг досмотрят багаж? Лучше не буду рисковать, оставлю.

Покойный Андрей Алексеевич Борисяк говорил о журналистах: «Да что им надо? Обедом их накормили, да еще и на извозчика дали». Средства массовой информации вечно ищут «жареного». Говорят: написать, что собака укусила священника — никому не интересно, а вот если священник укусил собаку!…

В один из моих первых визитов в США я спросил у своего хозяина: «Скажите, что такое «дискотека»? У нас в СССР сейчас обсуждается этот вопрос». «Ну, — ответил он — молодежь танцует, развлекается.» — «А можно мне посмотреть, что это такое?» Он взглянул на меня с изумлением: «Епископ, да вы представляете, о чем вы говорите?»

До второй мировой войны в Америке католики были на положении почти что гонимых, а вот к концу войны, когда и во главе ЦРУ, и во главе Католической Церкви в Америке стояли два человека по фамилии Даллес, — католичество расцвело. Надо сказать, что ЦРУ немало позаимствовало у Ватикана в смысле организации разведывательных структур.

«Послание Патриархов Восточно–Кафолическия Церкве» (1723) — документ, в котором единение с Англиканской Церковью <386> рассматривается как желательное при условии принятия ею догматов православной веры, которые излагаются в послании. — Концевая сноска 31 на с. 385–386.