Ланкаватара сутра

Манас, поддерживаемый Алаей, был средоточием желания или жажды ( tṛishṇā ), кармы и неведения. Их семена проросли и отложились в Алае. Когда волны вызваны в океане Алаи ветром объективности — именно так интерпретируемым манасом — эти семена постоянно подпитывают непрерывный поток вод виджняны. В той общей суете, в которой все мы, чувствующие существа, живём, Алая «повинна» столь же, сколь и манас; поскольку, если Алаей отвергнуты семена, доставленные в потоке виджняны, то манас, возможно, окажется не способен выполнять две свои основные функции: влечения и различения. Но в то же время в силу самоочищающейся природы Алаи может произойти великое крушение, известное как «последнее преображение». С этим «последним преображением», произошедшим в Алае, [состояние] манаса связано настолько глубоко, что [он] также переживает преображение в своём базовом отношении к виджнянам. Последние более не воспринимаются [им] как поставщики сведений из внешнего мира, характеризующегося особостью и многообразием. Это положение отныне отвергнуто, внешний мир как таковой более не привязывается [к манасу], то есть, [не воспринимается] как реальность; поскольку он — всего лишь отражение Алаи. Алая смотрелась в зеркало манаса. С самого начала не существовало ничего, кроме неё. Отсюда — доктрина «только-Ума» ( cittamātra ) или «только-Алаи».

Необходимость осознания Алаи в обоих её аспектах — (1) как абсолютной реальности ( viviktadharma ) и (2) как подчиняющейся причинной обусловленности ( hetuka ), следует из махаянской концепции буддовости ( buddhatā ). Окажись буддовость чем-то абсолютно отъединённым, все усилия, прилагаемые чувствующими существами для достижения просветления, не имели бы никакого смысла. Иначе говоря, [в этом случае] всё то, что стремятся делать для чувствующих существ Татхагаты, было бы недостижимо. Должно быть нечто доступное каждому, чтобы на сигнал, поданный на одном конце, получивший его ответил на другом. Таким образом, Алая с одной стороны известна как Татхагата-гарбха ( Tathāgata-garbha ) или лоно Татхагат , а с другой — представляется невеждам некой самостью-душой ( пудгала [49] Пудгала, букв. pudgala — «я/самость» (в уничижительном смысле). или атман [50] Атман, букв. ātman — «душа как основа жизни и восприятия» (также — душа в высшем/абстрактном смысле). ).

Следовательно, Татхагата-гарбха, называемая с психологической точки зрения Алая-виджняной, является вместилищем вещей — хороших и плохих, чистых и загрязнённых. Другими словами, Татхагата-гарбха изначально, по своей самосущей природе, безупречна, но в силу определённых внешних загрязнений ( агантуклеша [51] Агантуклеша, āgantukleśa = āgantu («добавленное; налипшее») + kleśa («страдание, несчастье, печаль, недуг...»). ) омрачается, в состоянии же омрачения — обычно присущем всем чувствующим существам — становится невозможным интуитивное проникновение ( пратьякша [52] Пратьякша, pratyaksha — «непосредственное восприятие». ). Если же оно невозможно, как это имеет место с философами и невежественными массами, Гарбху иногда полагают творцом ( карана [53] Карана, karaṇa — «действующий, творящий». ), а иногда — «я»-веществом ( атман ). Поскольку её полагают именно такой, это позволяет ей мигрировать по шести мирам существования [54] Шесть способов существования — речь идёт о шести сансарических эволюционных мирах или способах развития сознания: 1) мир богов (дэвов); 2) мир полубогов/не-богов (асуров); 3) мир людей; 4) мир животных; 5) мир голодных духов (претов); 6) мир обитателей адов. . Однако как только имеет место интуитивное проникновение в изначальную чистоту ( пракритипуришуддхи ) [55] Пракритипуришуддхи, prakṛitipuriśuddhi — букв.: prakṛiti («пра- или перво-материя») + pura «вещество» + śuddhi («очищение, освобождение от загрязнений»). Татхагата-гарбхи, вся система виджнян переживает [подлинную] революцию. [И] если бы Татхагата-гарбха или Алая-виджняна не представляли собою таинственной смеси чистоты и загрязнения, добра и зла, это внезапное преображение ( паравритти ) всей личности было бы невозможно. То есть, если бы Гарбха или Алая, будучи сами по себе абсолютно нейтральными и «неокрашенными», не допускали по сути своей определенной иррациональности, ни одно из чувствующих существ никогда не стало бы Буддой и никакое просветление не могло быть пережито никем из людей. Основывающееся на логике должно быть так или иначе превзойдено. И поскольку эта нелогичность практически возможна, в Махаяне возникает учение о только-уме или ничего, кроме ума ( читта-матра ).