Николай Байбородин - Путь покаяния

И вот лев стал охранять осла, который трудился. И было искушение у этого зверя. Глубокий сон напал на льва, и в это время проходили мимо купцы, увидели осла одного и подумали: «Людей никого нет, заблудился, наверно, или откуда-то ушел, его могут загрызть звери. Давай возьмем его». Привязали к своему каравану и ушли куда-то далеко в Египет. Долго спал лев, а когда проснулся, то даже следов не осталось от каравана. Как он искал осла, как он горевал, как он ревел! Нигде осла не было. Пришел в скит, монахи удивились, что осла нет, а уже был вечер. «Ты куда дел осла? — закричали они. — Ты его загрыз? Ах ты кровожадный! Как ты был лютым зверем, таким и остался. Не живи с нами, уходи отсюда, ты нам не нужен». А он наклонил голову, как бы давал понять, что не похитил он осла, не съел его, что каким он был кротким, таким остался, стоял и не уходил. «Ну что ж, раз ты не уходишь от нас, — сказали монахи, — ту работу, которую делал осел: таскал, возил, — все исполняй ты». И он стал таскать кожаные мешки с водой, всякие грузы, совершал походы, тяжести носил. А потом как Господь возрадовал даже этого зверя! Купцы, которые взяли осла, возвращались обратно с новыми, купленными товарами, и осел тоже вез груз в этом караване. Караван возвращался той же дорогой. Тут уже лев не дремал, увидел среди верблюдов, ослов, коней своего осла. Как он возрадовался, по-своему зарычал и побежал прямо к каравану. Увидели его караванщики, испугались, разбежались, а лев взял первого ведущего верблюда за веревку — они все были привязаны друг к другу — и повел в скит. А те, хозяева, стали сзади потихоньку выглядывать и продвигаться за караваном. И привел лев весь караван, сколько там было десятков голов с вьюками, со всякими товарами, со всем, что накупили купцы, прямо в скит к монахам и показывал, чуть поднимая лапу, как бы говоря: вот он, осел-то, вы на меня говорили, что я его съел, нет, вот он, цел. И прыгал, и играл, радовался. И те об радовались, что действительно лев сохранил свой чин новый. Что было дальше, неизвестно. Наверное, караванщикам все вернули, осла-то, конечно, оставили, и те ушли своей дорогой. Вот как изменяется природа, изменяются звери. Все покоряется благодатному человеку. И мы, читая жития таких святых людей, их чудотворения (они воскрешали мертвых, пополняли пшеницей пустые житницы, когда не было хлеба, изводили источники воды, когда в этом появлялась великая нужна), видим, как вся природа, вся тварь покоряется обоженному человеку.

И давайте, братья и сестры, возлюбим молитву. Есть такое пророчество древних отцов, что в последние времена люди опять возродят умное делание, Иисусову молитву. Преподобный Сергий насадил ее здесь, и два-три века тут была русская Фиваида, все молились непрестанно Иисусовой молитвой, а потом она угасла. Появилось телесное делание: вериги носили, поклоны делали, потом и оно угасло, и был упадок веры. Даже Божественные книги никто не мог прочитать, их не печатали. Но теперь все мы стали грамотные, уже все понимаем, осознаем. Перед нами прошла история народов, целого государства, история жизни подвижников благочестия. Давайте будем им подражать, чтобы нам здесь пройти испытание нашей совести, мытарства, чтобы нам умолить Бога, чтобы все наши грехи Господь простил. За собой будем наблюдать, чтобы не только больших грехов, но даже и малых не было. А такие грехи, как блуд, убийство детей во чреве, прелюбодеяние, беззаконие, не должны даже именоваться среди нас. Даже нечистый помысл в уме, осуждение надо отгонять. Будем непрестанно молиться, за все Бога благодарить, соблюдать посты, почитать праздники Божии и постоянно совершать покаяние.

9. Путь покаяния, которым прошли преподобный Сергий, преподобный Серафим Саровский и все угодники Божии, как бы тройственный. Первое — это терпение находящих скорбей. Они у всех нас есть. Пусть министр, пусть патриарх, пусть генерал — у всех есть свои скорби, и их надо терпеть. Второе — непрестанная молитва, внимательная молитва. Акафист ли читается, или Евангелие, или Псалтирь золотоносная, или в церкви стоишь — везде необходимо прилагать внимание к читаемому и к слышанному. Сюда же входит и постоянная молитва в течение дня. И третье — исповедание помыслов своему духовному отцу или перед иконой вечером. И вот нужно за собой следить. Еще святые отцы говорят, что просто может войти в обиход, как бы в привычный уклад жизни, чтение на больших монастырских службах Иисусовой молитвы. В глубине сердца взывай: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Одни говорят, больше греки, что ударение надо делать на слово «Иисусе», а Оптинские старцы — на «помилуй мя», и надо, чтобы дух плакал, потому что слово человек может грубо сказать, а может и в покаянии: «…поми-и-луй мя, грешнаго». Просить нужно с умилением, умолять Бога. Потом могут появляться слезы, и эти слезы будут очищать черствое, грубое сердце. Тогда плачет человек два-три года, и душа его становится уже боголюбивая.