Людмила Волок - Афонская кухня

И самое главное — я видела результат своих новых «кулинарных упражнений» в своей семье. Родные все чаще просили приготовить им афонские блюда, и вскоре они стали основой нашего семейного рациона. Мы заметили, что все в семье стали меньше болеть, выглядеть лучше, моложе и… стройнее! Удивительным образом новая еда сказалась и на отношениях в семье: мы стали больше времени проводить друг с другом, а мелкие конфликты и неурядицы, кажется, ушли из нашей жизни навсегда.

Уверена: каждый, кто прочитает эту книгу и полюбит афонскую кухню, ощутит на себе этот поразительный эффект, словно далекий свет Афона озарит его дом. Но независимо от того, насколько изменится духовная жизнь читателя и изменится ли вообще, одно можно сказать точно: каждый станет на шаг ближе к Богу. И шаг этот гигантский, потому что, сколько бы любви к своей семье не было в вашем сердце, ее станет еще больше.

А теперь пришла очередь привести рассказ Владимира — о его пути на Афон и встрече с человеком, изменившим его жизнь.

«Впервые на Афон я попал в 1996 году. Мой друг, грек, пригласил меня посетить святую гору. Он часто ездил туда, привозил монахам продукты, выполнял небольшие просьбы. Я с легкостью согласился, хотя на тот момент мной двигало исключительно любопытство.

Мы встретились в Салониках и отправились за специальным разрешением — диамонитиреоном. Эта своего рода платная виза, которая дает право провести на Афоне до трех ночей. При этом посетители живут той жизнью, которую ведут монахи, по своим силам участвуя в ежедневных трудах. Монастыри предоставляют своим гостям кров и еду бесплатно, предлагают им свое гостеприимство, ничего не ожидая взамен. Наверное, именно это больше всего и трогает людей.

Если кто-то хочет задержаться на более длительный срок, то должен получить в монастыре персональное разрешение.

Погрузились на паром (с нами было около 150 паломников) и отправились к святому месту. Афон, по сути — монашеская республика, каждый день она принимает сотню-полторы гостей. Большинство из них — православные паломники, но есть и представители других вер и конфессий, и даже атеисты. Афон ни перед кем не закрывает двери. Правда, касается это лишь мужчин: женщинам путь на полуостров заказан. Так, по преданию, повелела Божия Матерь, охраняя мир и покой монашествующих.

В то время в русском монастыре не было столько братии, сколько сегодня; место было в весьма запущенном, даже плачевном состоянии. Со временем начали приезжать на Афон состоятельные паломники, которые помогли восстановить монастырь святого Пантелеймона. Но и тогда, несмотря на внешнюю неблагоустроенность, внутренне я испытал необыкновенный восторг. Впервые пообщавшись с монахами, был поражен теплотой общения, прямотой и простотой этих людей.

Потом я возвращался на Святую Гору десятки раз. Там трудно избавиться от ощущения, что попал в другой мир — светлый, добрый, спокойный. Отношения между людьми такие же — простые и доброжелательные. Монахи занимаются делом, которое они избрали — служением Богу, и это происходит постоянно. Обрабатывают ли они землю или убирают фрукты в саду; наводят ли порядок в жилище или готовят еду — даже все эти и другие простые дела проходят под знаком любви к Господу. Беседы монахов с паломниками полны света и этой любви, а молитвы монахов радостны и честны.

Именно во время богослужения я и познакомился с иеросхимонахом Филаретом. Он просто подсел ко мне и начал объяснять, что происходит во время службы. И потом, приезжая на Афон в течение почти двадцати лет, я проводил много часов в беседах с этим мудрым человеком. Мы говорили обо всем: о Боге и о людях, о жизни, страданиях и радости. Я приезжал к отцу Филарету одновременно как к учителю и как к другу. Постепенно эти поездки и беседы привели меня к вере, и это был очень естественный путь.

Со временем многие из нас очень сожалеют, что по тем или иным причинам не смогли либо не успели записать слова и размышления достойных людей, встретившихся им на их жизненном пути. К сожалению, я не записал наших бесед с отцом Филаретом. Но уверен, что именно Божьему промыслу, который всегда благосклонен к каждому верующему человеку, я обязан знакомству с этим удивительным человеком — отцом Филаретом.

Увы, за много лет знакомства о личной жизни и молитвенных подвигах расспросить отца Филарета так и не удалось, то ли по моей беспечности, то ли по причине истинной скромности иеромонаха.