Иерофей - «Знаю человека во Христе...» - жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Сего отца, равного апостолам, я знал лично в течение целых пятнадцати лет, наслаждался и наслаждаюсь до сих пор, пия из источника его богословского учения. Внимая его апостольскому слову, я был свидетелем его евангельской жизни, чувствовал его боголюбивое отношение, насколько мог его вместить. Я прославляю Бога за эту великую милость, уготованную мне, недостойному. Ибо истинно "мы узрели тайно хранимую в сокровищнице его сердца чистую отеческую любовь к нам". Мы горячо возлюбили его и были горячо любимы им, скорее, Он прежде возлюбил нас [637] 1Ин. 4:19 . . Поэтому я и повторяю слова одноименного со мной епископа Эврипского Иерофея, написавшего Никодиму Святогорцу: "Я подвластен моей к тебе (к нему, т. е. Никодиму) сладостной привязанности, возвышаясь моей к тебе любовью, как возрастает любвеобильный плющ, обвиваясь прочно вокруг ветвей древа".

Успение этого благочестивого отца было истинной кончиной во Господе в глубокой старости.

Молитвами его, Боже, помилуй и спаси нас. Аминь.

С 1976 года, когда я в первый раз посетил монастырь Честного Иоанна Предтечи в Эссексе, в Англии, глубокое впечатление на меня произвела личность архимандрита отца Софрония (Сахарова), игумена и духовного отца братии монастыря. В нем я нашел великого отца Церкви нашего времени.

Впоследствии и в устных беседах, и в письменных сочинениях я постоянно обращался к личности старца. Он был для меня примером человека, кто после многих жизненных испытаний и, прежде всего, занятий восточным мистицизмом пришел к личному познанию Бога.

В 1976 году, вернувшись из Англии, я написал статью "Православное бытие", которая была опубликована в журнале "Приходской священник", а затем в книге "Время сотворити".

Эта статья, в которой я хотел передать всю атмосферу монастыря, разделена на пять глав: 1. "Православное монашество". 2. "Старец монастыря". 3. "Братия монастыря". 4. "Повседневная жизнь монастыря". 5. "Жизнь монастыря в воскресенье".

Вторая глава посвящена старцу Софронию, и здесь я представляю ее в кратком изложении.

Вначале я написал о том, что в православном учении старец — это такой человек, который "выстрадал" божественное и "познал" божественное, и, поскольку он обладает большим опытом духовной жизни, он может исцелять монахов и всех приходящих к нему людей.

Затем я привел некоторые биографические сведения о старце Софронии со дня его рождения до переезда в Париж, о его аскетической жизни на Святой Горе.

Я привел также введение Розмари Эдмондс, которая перевела с русского на английский язык книгу старца Софрония "Его жизнь — моя". Розмари Эдмондс, англичанка по происхождению, знала французский и русский языки и во время Второй мировой войны была официальной переводчицей президента Франции Шарля де Голля. Она также перевела на английский язык сочинения Достоевского. Пораженная личностью старца Софрония, она перешла в Православие и перевела на английский язык многие его сочинения.

В этом введении Розмари Эдмондс описывает духовные поиски старца Софрония и его личность. Особенно важно то, что она пишет о старце в конце своего сочинения:

"Часы служения литургии задают тон всему дню, наполняя его смыслом и содержанием. Он служит литургию не механически, а живет ее, с верой и любовью погружаясь в океан человеческих страданий. Он весь исполнен сознания Божественного присутствия. Создается впечатление, что этот человек живет в иных реалиях, в безмолвии созерцая свет. Он чист, милосерден и непреклонен в своих суждениях и открывает каждому человеку новые внутренние горизонты. Характерен его взор — аскетический, проницательный и мягкий. Для него творчество означает надежду. Если истинным богатством человека является то, что он отдает другим, то автор данной книги воистину благословен".

К этому небольшому описанию я добавил две характерные черты личности старца Софрония, как я их увидел.

Во-первых, старец Софроний — носитель православной традиции, ибо после великого подвига он стяжал духовный опыт, святоотеческий ум, "догматическое сознание". Он донес до нас "дух" отцов. Во-вторых, у старца была великая любовь, необходимая для выражения традиции. Известно, наследие традиции невозможно без живого носителя и доверия к нему. Для продолжения традиции нужны те, кто знает ее, как и те, кто жаждут ее усвоить.